— Да, спасибо, — беру один бокал и сдерживаюсь едва, чтобы не опрокинуть его залпом. — Ты будешь? — спрашиваю Женю.

— Да, буду, — кивает и принимает из моих рук шампанское. — Благодарю.

Когда её нежные пальцы случайно касаются моих, словно током пробивает.

Блть, когда я успел стать таким чувствительным?

Просто с ней всё остро, на грани…

— Прогуляемся по палубе? — предлагаю, почти уверенный, что она ответит отказом, сославшись на то, что её ждут.

— Хорошо, — Женя пожимает плечами, соглашаясь, а у меня дыхание перехватывает.

Она такая лёгкая, будто воздушная. Рядом не идёт, а плывёт в своём длинном платье. Обнажённые лопатки и плечи выглядят соблазнительно. Тонкие пальцы сжимают ножку бокала, перехватывая то ниже, то выше.

— Ну тогда пойдём, — улыбаюсь, но локоть предложить не решаюсь. Кажется, будто сделаю лишнее движение, и образ её растворится, исчезнет, а мне так хочется хоть ненадолго почувствовать себя рядом с ней снова живым.

Мы идём к носу яхты, где стоит несколько столиков. Только один из них занят, а три совершенно свободны. Присаживаемся и смотрим друг на друга. Молчим.

— Ты так…

— Повзрослела? — приподнимает одну бровь, но сарказм этот такой же мягкий, как и весь её образ.

— Именно, — киваю. Больше всего на свете сейчас хочется прикоснуться к ней, к её коже, ощутить этот нежный бархат под пальцами.

— Вышла замуж?

Качает головой отрицательно, а я не знаю, как реагировать на это. Радоваться? И что мне это даст? Скорее следовало бы расстроиться, потому что вдруг это как раз свидетельствует о той пустоте, которую я мог в ней оставить.

— Детки?

Снова качает отрицательно.

— Работа, — улыбается. — Злата открыла мне удивительный мир дизайна одежды и едва ли не силой втащила в него. После смерти бабушки мне ничего не хотелось, но она сделала невозможное.

— Мне жаль, что твоя бабушка ушла, — ощущаю горечь. Она осталась совсем одна. Сирота ведь, у Женьки кроме бабушки не было никого. — Давно?

— Больше шести лет назад.

Вскоре после нашего разрыва. Бедная Женя.

— Ты очень сильная, Жень. Очень, — говорю честно ей. И за это стыд испытываю жгучий. Не за честность, а за то, что ей пришлось быть сильной. Выбора не было, потому что меня рядом не было.

— Спасибо, — она кивает, а в глаза поволока появляется. Грусть какая-то, отстранённость, и за пеленой этой я вижу ту самую Женьку, ту испуганную девчонку, что выскочила когда-то мне под колёса. Ту чистую, искреннюю девочку, которая так самозабвенно полюбила меня, и которую я оттолкнул.

***

Просыпаюсь я в постели один. За окном ещё не начало светать. Жарко. Дверь на балкон приоткрыта, и в свете городских огней угадывается тёмный женский силуэт.

Я выхожу и становлюсь рядом. Кладу руки на поручни, как она.

— Думал, ты уйдёшь по-английски.

Женя продолжает смотреть вдаль. Она замоталась в простыню, волосы разбросаны по спине, губы припухли от поцелуев.

Думаю, она хотела закрыть гештальт. Поставить точку в том, что когда-то её так волновало. А я… я просто хотел почувствовать себя живым. Ощутить ещё хотя бы раз волшебство прикосновений к ней.

— Ты сказал, что я повзрослела, — наконец говорит она, поворачивает голову и смотрит мне в глаза. В предрассветных сумерках её взгляд сверкает будто нереальный. А может, она снится мне? — Это ведь было твоим условием, правда?

Сердце пропускает удар, замирая в грудной клетке, а потом начинает биться. Сначала как-то с осторожностью, но по мере того, как Женя говорит, набирает обороты.

— Так что… — продолжает, пока я стою не дыша, — никуда я уходить не собираюсь. Если, конечно, снова не прогонишь…

— Женька… — притягиваю её к себе на выдохе. — Моя Женька…

Я не помню, чтобы когда-либо меня так захватывали эмоции. Что-то было похожее, когда Ксюшка родилась, но я тогда был молод, и это не совсем можно сравнить. А сейчас… Это как в канал, перекрытый на много лет и иссохший, вновь пускают воду. Резко, быстро, много, обещая ему снова жизнь, полную рыбы, сочных трав на берегах, шумных компаний на пляжах.

Это как какой-то взрыв сверхновой — сильный, невообразимый, ослепительный, которым становится началом жизни новых планет и систем.

Это как впустить свет в тёмную и пыльную комнату с веками заколоченными ставнями.

Это как… как новая жизнь. Моя. С Женькой. С моей Женькой. Наша!

И я готов на всё. Я сделаю всё, чтобы она была счастлива, чтобы никогда не пожалела о своём решении дать мне ещё один шанс. И я не упущу его, шанс этот, уж слишком многое мне пришлось понять, чтобы по-настоящему повзрослеть.

Конец

Примечания

1

“Wet rain” — выдуманная автором музыкальная группа, чей солист является главным героем романа “Ты не сбежишь”.