Плиткин даже расхохотался от неожиданности. После успешного лечения пациенты или их родственники часто заходят к нему со словами благодарности. Заходят не с пустыми руками, как правило, приносят бутылку коньяка или какого-нибудь дорогого вина. А тут вдруг ему, мужчине, преподносят конфеты, словно знают о том, что он патологический сладкоежка.

Мужчина обиделся на такую реакцию профессора:

– Вы уж не обессудьте. Чем богаты, тем и рады.

– Если б вы знали, над чем я смеюсь, – успокоил Артур Михайлович посетителя, – вы не обижались бы на меня. Просто мне часто приносят коньяк или что-нибудь в этом роде. А я спиртное терпеть не могу. Конфеты же ем. Спасибо, и поблагодарите вашу супругу за такое внимание. Хотя этого делать не стоило.

Плиткин действительно обожал сладости. Артур Михайлович мог иногда съесть банку сгущенки и закусить ее плиткой шоколада, торты он покупал чуть ли не через день. Другой бы от такого безумного количества калорий уже давно бы страдал диабетом или по крайней мере не пролезал бы ни в какую дверь. Он же как смолоду был худощавым, таким и остался до сих пор, что неимоверно удивляло знавших его людей.

В кабинет зашла молоденькая медсестра Лариса:

– Артур Михайлович, пойдемте на файв-о-клок.

Это у них, в ординаторской, ритуал – пятичасовой чай, так на английский манер его и именуют.

– Спасибо, Ларисочка, за приглашение, только я сейчас очень занят. А вы возьмите от меня – к столу.

Он протянул ей только что полученную красную коробку «Король-олень» – фирменные конфеты местной кондитерской фабрики. Поблагодарив за подарок, Лариса ушла.

В ординаторской четыре медсестры пили чай. На столе уже стояли две начатые коробки с конфетами, поэтому «Короля-оленя» не открывали. Вскоре одна из девушек собралась уходить, ехала в гости.

– Сиди, успеешь.

– Нет, пойду. Мне нужно еще в магазин зайти, купить каких-нибудь конфет.

– Зачем покупать? Возьми «Короля-оленя», – предложила Лариса. – Отличные конфеты.

Остальные девушки тоже сказали, что незачем тратиться, когда есть такая хорошая коробка. Зина согласилась с доводами подруг и унесла плиткинский подарок с собой.

Она отправилась в гости к подруге, которая недавно вернулась из отпуска. Маринка и ее муж Валерка ездили по туристическим путевкам в Грецию, впечатлений – выше крыши, уже и фотографии готовы – четыре пленки отсняли. Нужно зайти.

Кроме Зины, пришла еще одна их школьная подруга, Оксана. Других гостей не было. Не назовешь же гостями Маринкиных родителей, которые здесь, можно сказать, днюют и ночуют. Живут рядом, поэтому им часто приходится сидеть с пятилетней Наташкой, в которой души не чают. Эта красавица девчушка всем нравится, балуют ее донельзя. Вот сейчас Зина пришла, все уже сидели за столом. Наташка сразу запищала:

– Что ты мне принесла?

– Знает, не приходят гости с пустыми руками – обязательно с подарком для нее.

– Вот, держи, – протянула Зина коробку конфет.

– Спасибо! – закричала Наташка. – Я такие знаю. Они называются «Король-олень».

Девчушка быстро развязала блестящую тесемку, сняла крышку коробки и в недоумении застыла:

– Что это?

В коробке лежала тонкая стопка денег.

Первым пришел в себя самый старший из присутствовавших, Маринкин отец. Владимир Максимович раньше этих евро воочию не видел, только на фотографиях в журналах да по телевизору. Однако как следует обращаться с деньгами, понимает. В первую очередь их необходимо пересчитать, что он не без видимого удовольствия и сделал: десять бумажек по сто евро каждая.

– Однако! – крякнул он.

– Тысяча евро, – сказал Валерка. – Это же рехнуться можно. Откуда, Зин, у тебя такие деньжищи?

Пришлось признаться, что конфеты она не покупала, а взяла в больнице. Лариска Шахворостова принесла от Плиткина, которому преподнес кто-то из пациентов.

– Ясный перец, – сказал Валерка.

– Что тебе ясно? – спросил зятя Владимир Максимович.

– Ошибочка вышла.

– А-а, это точно. Только ошибка ошибке рознь. Кто ошибся-то?

Маринка сказала:

– Кто получал. Артур Михайлович, значит.

– Что значит, ошибся. Он, наверное, не знал про эти деньги. Думал, конфеты, так же как и Зина подумала. Но кто же может таким дурацким способом вручить доктору деньги?

– Вообще-то, если Плиткину открыто заплатить деньги за лечение, он не возьмет, – сказала Зина. – Он на этот счет слегка чиканутый.

– А в коробке вручать вообще бессмысленно. Во-первых, может произойти какая-нибудь путаница. Она, кстати, и произошла. Деньги оказались у Зины, а доктор даже не знает, что пациент отблагодарил его.

– Это не доктор чиканутый, а пациент, – сказала Галина Петровна, мать Маринки. – Кто же такие крупные деньги вручает таким дурацким образом?!

– Режьте меня на куски, только я никогда не поверю, что у дурачка может быть столько денег, – упрямо мотнул головой Владимир Максимович. – Мы не дураки, а у нас таких денег нет. Я думаю, все гораздо проще. – Он взглянул на Зину. – Мне кажется, кто-то из недоброжелателей вашего доктора хочет получить на него компромат. Для этого ему вручили под видом конфет меченые деньги. Вот ты сейчас ушла, а в его кабинете появились или с минуты на минуту появятся милиционеры с ордером на обыск. Скажут, мол, они получили достоверный сигнал о том, что профессор берет взятки.

– Ой, что же делать! – Зина в ужасе схватилась за голову.

– Есть идея. – Валерка поднялся из-за стола. – Я сейчас спущусь в магазин и куплю точно такую же коробку конфет. Зин, на работе кто-нибудь знает, куда ты поехала?

– Нет. Сказала, к подруге.

– А дома?

– Мать знает. Но она еще не пришла с работы.

– Дождутся, когда придет.

– Валера, сбегай наконец за конфетами, – попросил тесть. – Надо же это сделать до прихода милиции. А я тут все объясню.

– Это ж надо – настоящее приключение! – ахнула молчавшая до того времени Жанна.

Владимир Максимович объяснил завороженно слушавшим его женщинам:

– Схема такая: менты придут к Плиткину, он скажет, что отдал конфеты медсестре. Они пойдут в ординаторскую, где узнают, что коробку взяла Зина. К кому она поехала, неизвестно. Однако тянуть им нельзя – если уж не удалось поймать человека на взятке, нужно хотя бы спасти деньги, не то пропадут. Купюры хоть и меченые, однако не фальшивые. Такая сумма – приличный урон милицейскому бюджету! Они дождутся, пока с работы придет Зинина мать, под каким-нибудь благовидным предлогом узнают, к кому та отправилась, после чего заявятся к нам. Опять же под благовидным предлогом спросят, где коробка? Пожалуйста, угощайтесь. Вот они, конфетки.