— Однако очень многих они уже не уберегли, — не удержавшись, ехидно вставил Генри, который к середине фразы успел прийти в себя, но я не растерялась:

— Значит, недостаточно чисты духом и помыслом были те несчастные! Но я помолюсь за них, уповая на то, что очистятся мысли их, и обретут они мир в душе своей…

Снотра, я несла какую-то совершеннейшую околесицу, но обилие подобных слов и формулировок сыграло свою роль — в них никто не пытался вслушаться и вникнуть, зато все убедились, что я не представляю собой ничего, заслуживающего внимания. Оттилия по-прежнему старательно отворачивалась, но на этот раз не из-за брата, а изо всех сил скрывая рвущийся наружу смех, и я решила, что генеральную репетицию пора заканчивать. Если вампиры, включая главу Тайной службы, поверили сейчас, значит, и Лэнгстон купится.

— Дитя мое, идем, — строго обратилась я к Оттилии. — Сейчас время молитвы. Господа, вы к нам не присоединитесь?..

Господа немедленно отказались, горячо заверив нас, что помолились всем богам по очереди перед приездом сюда, и мы с вампиршей покинули гостиную.

Генри так и уехал с солдатами, не найдя в доме Нарциссы ничего стоящего внимания, и я почувствовала, как у меня с души скатывается камень. Раз уж мы смогли убедить того, кто возглавляет в Вереантере организацию, следящую за внутренней безопасностью, думаю, Лэнгстона мы как-нибудь обхитрим. После того как вампиры уехали, Оттилия несколько минут не могла прийти в себя от хохота, а потом еще подробно пересказывала эту встречу всем друзьям. Предупредив Люция, Леннокса и Грейсона, какого поведения от меня теперь стоило ожидать, я до вечера была занята тем, что додумывала до конца нюансы своего нового образа, параллельно собирая вещи. Остальные были заняты тем же. Вернувшиеся эльфы и Гарт сообщили, что все подтверждается: Лэнгстон и в самом деле сейчас почти все время находился в своем имении и покидал его лишь раз в неделю, а возвращался на другой же день. Следующее такое «возвращение» должно было состояться завтра, значит, и нам пора покинуть флигель Нарциссы.

— Я боюсь, — нервно сказала Оттилия, глядя в окно кареты. Для этого ей пришлось отодвинуть шторку, и теперь головы вампирши почти не было видно за кусочком ткани. Поскольку за окном нельзя было увидеть решительно ничего интересного, за исключением унылого зимнего пейзажа, я поняла, что ей просто не хотелось показывать свое лицо. Еще одним доводом в пользу этой мысли было то, что карета, в которой мы ехали, ощутимо подпрыгивала на ухабах сельской дороги, и Оттилия постоянно рисковала приложиться носом о стекло.

— А тебе и не придется ничего делать, кроме как поддерживать светские разговоры, — успокаивающе сказала я, покрепче прижимая друг к другу ладони под широкими рукавами жреческого балахона. В карете было прохладно, а перчатки я намеренно оставила дома: фанатичная сестра Розамунда, которую мне предстояло изображать, обязательно должна была поддерживать аскетичный образ жизни, даже если это граничило с откровенным идиотизмом. — И потом, нас пятеро, и все не вчера родились. Справимся.

— Кстати, — Грейсон, сидевший напротив, вынырнул из своих мыслей и внимательно взглянул на меня. — Нас и в самом деле пятеро, но лично я уверен только в четырех из нас. Ты так и не выяснила за эти два месяца, кто этот маг, который выдает себя за Леннокса?

Машинально я посмотрела на переднюю стенку кареты, но некромант, исполнявший сегодня обязанности кучера, никак не мог нас услышать, и я призналась:

— Нет.

Грейсон смерил меня очень красноречивым взглядом, так что я в полной мере оценила свое легкомыслие и безответственность.

— Задай себе вопрос: ты знаешь многих магов, которые оказались бы способны одной левой уложить магистра боевой магии? Хотя бы поэтому с ним стоит быть осторожнее. Конечно, он хорошо учит тебя. — Мастер задумался, видимо вспоминая несколько последних дней, когда он становился свидетелем наших занятий с Ленноксом, и протянул: — С этим не поспоришь, но все же… Что-то с ним не то.

Оттилия отвлеклась от окна, и мы с ней обе удивленно посмотрели на Грейсона. За все время нашего знакомства темный эльф всегда оставался абсолютно уверенным и в себе, и в происходящем вокруг, и от него скорее стоило ожидать точного определения, почему Леннокс кажется подозрительным, а не столь расплывчатой формулировки, и оттого интонации сомнения в его голосе прозвучали еще более необычно. Однако мастер не обратил на нас внимания и обменялся понимающими взглядами с Люцием, сидевшим рядом с ним. Оба — и вампир, и эльф — были в маскировке, но я так хорошо их обоих знала, что выражения их лиц в этот момент не оставляли никакого сомнения, кто сидит перед нами с Оттилией.

— Вы полагаете, что он все же кому-то служит и может предать нас в самый неподходящий момент? — уточнила я, против воли встревожившись. Уж кто-кто, а Грейсон всегда отлично разбирался в людях, и к его мнению стоило особо прислушаться.

— Если бы я так думал, то сказал бы об этом до того, как мы выехали с этой непредсказуемой миссией, — возразил Грейсон. — Но этот Леннокс и в самом деле очень непрост. Он не только маг, но и воин — это видно по его походке и тому, как он держится. Но не это так важно. Самое интересное, что я даже не знаю, как сформулировать. В нем чувствуется… сила, и потому мне сложно назвать этого мага простым шпионом или диверсантом. Нет, здесь что-то другое… более масштабное.

Люций ничего не говорил, но пару раз кивнул в знак полного согласия с Грейсоном, а Оттилия хмыкнула, но как-то нервно:

— Подобная впечатлительность совсем не в вашем духе.

— Это называется интуиция, Оттилия, — снисходительно сообщил Грейсон, возвращая привычную, слегка ироничную улыбку. — Вообще очень полезное чувство.

Карета тем временем остановилась, избавляя вампиршу от необходимости придумывать достойный ответ. Выглянув в окно, я обнаружила, что мы подъехали к перекрестку, от которого расходились две дороги — одна вела к поместью Лэнгстона, а другая — к Даверу. Не дожидаясь, пока Леннокс слезет с козел, я сама открыла дверцу кареты и первая вышла наружу. Остальные потянулись следом, а затем я увидела подъезжавшие к нам верхом черные фигуры. Да, должна признать — на фоне заснеженного леса «Вороны» и впрямь выглядели зловеще.

— Останетесь здесь? — уточнила одна из фигур голосом Гарта, когда они спешились и подошли вплотную к нам.

— Самое хорошее место, — подтвердила я, оглядываясь. — И Лэнгстона мы здесь точно не пропустим.

— Тогда давайте приступать к инсценировке. — Грейсон вздохнул. — Давно я по физиономии не получал…

— Едут, — спустя полчаса сказал Люций, прислушиваясь. Фрост, Эр, Гарт, Кейн и Дирк скрылись в лесу минут пятнадцать назад, и вокруг теперь царила тишина, которую прерывало только тихое ржание впряженных в карету лошадей. Сама карета одним колесом угодила в канаву, тянувшуюся вдоль дороги, так что стояла теперь, заметно покосившись, и продолжать в ней путешествие было невозможно. Оттилия кивнула, подтверждая слова вампира, и я глубоко вздохнула, пытаясь справиться с волнением.