

Денис

— Денис Андреевич, Катуков раньше подъехал. Проводить?

Я бросаю взгляд на ноутбук: Маша должна была встретиться с Ритой около двух часов назад, но до сих пор не перезвонила.

— Пусть подождет.

Я нахожу на столе мобильный и набираю ей. Я рад, что разговор между сестрами наконец состоялся, но удовлетворения не ощущаю, потому что знаю, что обеим непросто. Рита будет чувствовать себя обманутой, Маша — той, кто обманывала. Здесь я вынужден признать свою предвзятость: за последнюю переживаю больше. Возможно, потому что хорошо знаю и верю в силу Риты, а возможно, потому что к ее сестре отношусь по-особенному.

Усмехаюсь. По-особенному. Что ты все вокруг да около ходишь? Знаешь ведь, что влюбился.

— Привет, — голос Маши звучит приглушенно и немного в нос, словно она заболела.

— Ты где сейчас?

— Дома.

— Как прошел разговор с Ритой?

Пауза.

— Думаю, что не очень хорошо.

— Почему не позвонила?

В трубке раздается легкое потрескивание, но ответа я не получаю.

— Маш, оставайся дома, я сейчас к тебе приеду.

— Не надо, — следует незамедлительно, и теперь я отчетливо слышу, что она всхлипывает. — Не нужно, Денис. Правда, пожалуйста. Хочу побыть одна.

В динамике раздаются гудки, я откладываю телефон и закрываю глаза, чтобы собраться с мыслями. Да, отношения и чувства — это всегда упряжка. Когда ей плохо, невозможно оставаться равнодушным. Меня ждет Катуков, а она плачет.

Беседа с Иваном занимает около получаса, после чего я прошу секретаршу отменить все последующие дела и еду к Маше. Думаю купить цветы по дороге, но потом отказываюсь от этой идеи за неуместностью. Хочется ее порадовать, только сейчас вряд ли найдется способ.

Сеню я прошу дождаться внизу, и поднимаюсь на нужный этаж. Маша открывает дверь не сразу, и мне приходится ждать почти минуту. Она появляется на пороге, выглядя бледнее, чем обычно, однако следов слез на ее лице я не нахожу.

Ее глухое «привет» попадает мне в плечо, когда я перешагиваю порог и ее обнимаю.

— Как ты, малыш?

Он обнимает меня в ответ, жмется всем телом, судорожно выдыхает и молчит.

— Что Рита сказала?

Всхлипывание.

— Все, что я заслужила.

********

На следующий день по приезде в офис я набираю Рите с просьбой встретиться. Таким был мой изначальный план, и сейчас я ощущаю потребность осуществить его как можно раньше. Я был готов к тому, что она может отказаться, но Рита остается верна себе и принимает мое приглашение.

В «Моне» я приезжаю немного раньше условленного, сажусь за стол и оглядываю знакомую обстановку в попытке уловить в себе отголоски ностальгии по тем временам, когда мы с Ритой встречались здесь минимум три раза в неделю на ужин. Пытаюсь и не нахожу. Мне было действительно хорошо с ней, но сейчас я отчетливо понимаю, что наши совместные вечера походили на встречи деловых партнеров, у которых всегда найдутся злободневные темы для обсуждения.

Сейчас я знаю, что бывает по-другому: когда сказанное той, что сидит напротив, удивляет, и что вещи, которыми она интересуется, в корне отличаются от тех, которыми интересуешься ты. И что чувствуешь ты себя при этом не бизнес-коучем, а обычным человеком, который после рабочего дня получил возможность сбросить надоевший костюм. И дело совсем не в Рите, вернее, не только в ней. Когда мы были вместе, я сам отдавал ей то, что хотел и мог. Просто Маше мне хочется отдавать другое и больше.

Рита идет к столу с непроницаемым выражением на лице, и я с удовлетворением отмечаю, что выглядит она прекрасно. Волгина Маргарита сильная женщина, и в этой силе заключается ее слабость: на нее всегда будут лепить клеймо «Справится». Я по-прежнему восхищаюсь и переживаю за нее, но в глубине души я тоже уверен. Справится.

— Здравствуй.

Рита молча кивает в знак приветствия, садится напротив.

— Знаешь ведь для чего пригласил?

— Догадываюсь, — сухо замечает она и смотрит мне в глаза. — Наконец, удостоилась чести узнать обо всем от тебя.

— Я бы мог сказать тебе раньше. Правда никогда не была для меня проблемой, ты об этом знаешь. Но это в первую очередь между тобой и твоей сестрой.

— А год наших отношений и предстоящую свадьбу ты в расчет не берешь.

— Беру. Поэтому мы сейчас сидим здесь. Ты же понимаешь, что не все бывшие любовники идут докладывать о своих отношениях друг другу.

— Если только это отношения не с моей младшей сестрой.

Мне не нравится, как начался наш разговор. Эти фехтования обвинениями и защитой — это не про нас с ней, потому что мы всегда умели слышать друг друга.

— Так получилось, Рит. И я тоже такого не хотел. Да и кто в здравом уме захотел бы? Ты знаешь меня, знаешь, как я люблю порядок и комфорт. И если я оказался в подобное вовлечен, значит, действительно не смог по-другому.

Рита опускает взгляд в чашку с кофе и, подняв голову, щурит глаза.

— Это была она. Та, с кем ты мне чуть не изменил.

Я киваю.

— Это была спонтанность и никто из нас такого не планировал. Я пытался забыть, она пыталась продолжать отношения с Олегом. Просто на лжи далеко не уедешь.

— А я всю ночь голову ломала: Как? Почему? Почему именно она, Маша? Более полярных людей чем вы сложно представить.

— Я не знаю, почему она. Что-то сильно совпало.

Я намеренно не говорю вслух о том, что Маша привлекательная во всех отношениях женщина и что Рите не стоило недооценивать свою младшую сестру. Если она привыкла воспринимать ее ребенком, то не факт, что так будут относиться к ней и другие. Не говорю, потому что не хочу усугублять ее боль и потому что теперь она сама об этом знает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты злишься на сестру и не пытаешься обвинять меня. Это зря, Рит. Если бы я не захотел — ничего бы не было.