Это отдельный момент, о котором можно только гадать. Предположительно, ануннаки догадывались о том, что человек — далеко не единственная форма разумной жизни на планете. Но если они чётко знали, как следует вести себя с аборигенами, используя кнут и пряник, то с нечистой силой такие технологии не прокатывали.

Шайтаны, ведьмы, бесы, великаны, упыри и прочие ни капли не нуждались в получении знаний о земледелии, биологии, математике, геометрии, химии. Всё это нечисть оставляла людям, а сама привычно занималась своими делами, где честный труд был на последнем месте, а искушение и обман на первом.

Возможно, поэтому таких уж прямых конфликтов с колонизаторами у них не было. Ануннаки не представляли особого интереса для рогатой кавказщины — на них просто не обращали внимания. Ну, прилетели, улетели, чего кипеж-то разводить? Однако постепенно всё менялось. Случайные стычки начинали искрить, пришельцы из космоса не были склонны к компромиссу, так что нечисть естественным образом обернулась за помощью к людям.

И вот сейчас четыре человека сидели напротив одного маленького кривоногого Ахметки, строя планы совместного военного союза против чужаков. Это нормально, все так делают. Сначала все разом разберёмся с теми, кто сидит за Линией, а уж потом продолжим вечные разборки меж собой.

В конце концов, Всевышний не просто так дозволил нечистой силе вредить человеку, дабы честно проверить святость веры и крепость духовного стержня. Только такие люди по милости Господа достойны вечной жизни, только им уготованы кущи рая. И какая же роль в этой извечной борьбе уготована инопланетным вторженцам? Ни-ка-кой. Значит, гнать их с шахматной доски в шею!

— Слышь, Заурка, а чего мы, собственно говоря, так паримся?

— Вася, конкретизируйте, пожалуйста, ваш месседж.

— Ой, да я в том смысле, что если в наше с тобой время никакой Линии на Кавказе нет, значит, мы её полюбому уничтожили!

— И?..

— Включи мозги! Зачем нам сейчас напрягаться, если мы всё равно…

— А если не мы? Что если мы с вами погибнем прямо тут, а Линию сотрут другие, те кто продолжат наше дело? Эта мысль к вам в мозг ни разу не постучалась?

— Покатились по звезде…

— Вот именно!

Господин Кочесоков первым прекратил бессмысленный спор, отодвигаясь от загруженного подпоручика, поближе к деду Ерошке, расчерчивающему кончиком кинжала на земляном утоптанном полу схему подходов к Линии, направление течения реки, обрывы, тропинки и густые лесные массивы. Но Барлога, придя в себя, начал докапываться уже до Татьяны.

— Слушай, а можно спросить, между нами, девочками?

Казачка покосилась на него с нездоровым подозрением.

— Ох, да шутка это, недалёкий подкат… Я что на самом деле спросить хотел, тебе Заурка наш как… ну, нравится?

— Не кривой, не горбатый, отчего ж не нравится-то?

— Между прочим, я тоже не кривой и не горбатый, — надулся Вася.

— Так и ты нравишься, — с врождённой прямолинейностью отвечала девушка. — Оба хороши, хоть рожи красками малюй да-от на стену в хате заместо святых вешай! Тока вот тебе чего с того, офицерик?

— Как… ну, я вообще-то…

— Замуж меня звать хочешь? — наивно захлопала длинными ресницами Таньяна. — Так у нас разница в возрасте поди века три, ты ж для меня ещё и не родился! Мне мужчина в доме нужен, казак, а не дитя великорослое…

Василий открыл было рот, подумал, закрыл, поймал мысль, открыл и уже было сказал букву «а», но вовремя захлопнулся снова. Для чернобровой красавицы, выросшей в этих суровых краях под свист пуль и звон клинков, умеющей драться, стрелять, носиться верхом по горам, мало спать, мало есть и умудряющейся при этом оставаться яркой и свежей, без капли косметики, он и вправду был сущим ребёнком избалованного двадцать первого столетия.

Что он мог ей дать? Что предложить? Увезти с собой в светлое будущее? Научить жить в современном мире, пользоваться техническими новшествами, ездить в метро, ходить на каблуках, есть суши, пить колу, сидеть в интернете, постить в «Инстаграм», накачивать губы, тусить в клубах?

Или же прямо наоборот: уехать с ней куда-нибудь на Кубань, трудиться в фермерском хозяйстве, народить десяток детишек, копаться в огороде, делать закатки на зиму, а в свободное время петь в народном хоре старые песни, по президентской программе «Возрождение казачества»?

А может, вообще устроить её по контракту в армию? Девушка она сметливая, физическая подготовка на уровне спецназа, служить умеет, быстро выбьется в офицеры, пройдёт пару-тройку горячих точек, хоть в той же Сирии или Донбассе, будет получать медали и довольствие, выйдет замуж за боевого полковника, и…

— Не, не, не! — Подпоручик громко хлопнул себя по правому уху, выбивая налево все глупые фантазии. Даже думать о том, что Бескровная может выйти замуж за кого-то другого, было неприятно и больно. С чего бы?

— А ить прав наш офицерик, — с уважением покосившись в его сторону, протянул дед Ерошка. — Никуда энта затея не годится. Не смогём мы такой сель в горах вызвать, чтоб-от грязью всю ту Линию залило, а более никого не тронуло. Это ж природная катаклизьма! Давай-ка мы-от умного человека послухаем…

— Чего? — Барлога не сразу понял, почему это все вдруг уставились на него с выжидающими взглядами. — А, типа, что по делу? Ну… сейчас… Была у меня тут одна идейка…

Молодой человек лихорадочно перебирал в голове всё, хоть как-то подходящее по теме, что он когда-либо читал или хотя бы видел в кино. Прямых ассоциаций не было, а все остальные планы требовали либо высокотехнической подготовки, либо гораздо больших человеческих сил. Но на данный момент их на Линии всего четверо, плюс маленький шайтан с неограниченными клонами и обширными связями.

— Сначала нам нужна глубокая разведка боем, — наконец решился он. — Ни мы, ни нечисть не знаем, кто там за рекой? Понятно лишь, что их защищают передовые силы механических абреков, механических джиннов и механических птиц. Но кто в девятнадцатом веке способен на создание подобных роботов? Только самая развитая раса. Значит, нам необходим проход за Линию.

— Вася, не то чтобы я против, — вежливо вставил Заурбек. — Но, допустим, мы обнаружим там какого-то крайне сильного противника. Тех же сумасшедших американских учёных из будущего или могучую инопланетную станцию. Что мы тогда будем делать?

— Драться! — рубанул ладонью горячий калужанин.

— А ведь верно говорит офицерик-то. Поди, энто наша земля, наши горы, наш Кавказ. С врагом-от его делить не станем.

— Вах, как красива шказал! Мы отшюда не уйдём, пушть они убираютша! Я дфе шашки в руки фосьму, кинзал в жубы и один из фсех зарэжу-у!

— Эй, эй, эй! Погодите, я что, против, что ли? — возмутился