– Ты пробиралась сюда по кустам? – спросил он, убирая руку от ее спутанных локонов.

– Я приехала сюда прямиком с пляжа, – пробормотала Холли, глядя на свои ноги. – Я оставила телефон на зарядке дома, – добавила она. – Поэтому так опоздала в аэропорт. Прости меня, пожалуйста.

– Ничего страшного, дорогая. – Он поцеловал ее в кончик носа. – Ты здесь, и это самое главное. Я купил бутылку отличного белого вина в Duty Freе, но оно совсем теплое. У тебя есть лед?

Холли смогла лишь кивнуть и улыбнуться. В животе словно ворочалась куча липких толстых спагетти.

Руперт не отпускал ее ни на шаг с самого момента встречи и даже настоял, чтобы она села рядом с ним на заднем сиденье такси, хотя водитель не знал, куда ехать. В итоге она всю дорогу провела, высунув голову между передними сиденьями, как собака, прижатая рукой к колену Руперта, а его барсетка тыкала ее острым углом в ребра. Руперт смотрел в окно, пока они ехали, и выкрикивал описания увиденного типа «козел!», «магазин!», «дерево!» и «мопед!», смеясь то громче, то тише. В отличие от того дня, когда она приехала сюда, водитель такси, кажется, не произнес ни слова.

Когда Руперт отметил, что они только что проехали мимо стаи бродячих псов, Холли в отчаянии подумала о Филане и щенке. Увидит ли она их еще когда-нибудь? Она оставила Эйдана на пороге дома безмолвным и растерянным, пообещав, что придумает что-нибудь. Но теперь, столкнувшись с реальностью, понимая, что Руперт прилетел сюда, на Закинф, только для того, чтобы повидаться с ней, она поняла, что все не так просто. Даже если бы она захотела рассказать Руперту об Эйдане, – сейчас, когда он так далеко от дома, это было бы несправедливо. Еще сегодня она впервые всерьез подумала о расставании со своим парнем, но ни один из сценариев, которые она представляла, не предполагал, что он приезжает на остров. Она обдумывала, как они вдвоем сидят в лондонском баре или квартире Руперта, она берет его за руку и говорит, что все кончено, что им нужны разные вещи. Но сейчас происходит буквально худшее из всего возможного. Какого черта она собиралась делать?

У Холли перехватило дыхание, когда такси начало взбираться на гору, но, к счастью, Эйдана не было видно, он запер двери и окна, а джип не стоял на своем месте у стены. Она даже не осмеливалась представить, что он должен сейчас чувствовать, но Эйдан хотя бы знал про Руперта. Холли по крайней мере была честна с ним в этом. Вообще с Эйданом она говорила и вела себя более откровенно, чем с кем-либо другим. Это заставляло ее чувствовать еще бо€льшую вину по отношению к Руперту, который вел себя как самый лучший, самый любящий бойфренд на свете.

– Какой красивый дом! – воскликнул он, когда они завернули за угол. – А море отсюда видно?

Холли кивнула.

– С заднего двора открывается потрясающий вид. Я рада, что ты оценил.

Как только она впустила его в дом, Руперт сразу прошел к холодильнику.

– Дорогая, а где лед?

– Извини, его нет. – Холли приложила усилия, чтобы выглядеть радушной. – Я могу сбегать в магазин.

– Я с тобой! – Руперт оказался рядом с ней быстрее, чем она успела моргнуть.

Если Костас и удивился, внезапно увидев Холли с незнакомым мужчиной, он никак этого не показал. Он улыбнулся, как всегда, и пожал руку Руперту, пока они покупали два мешка льда, три упаковки пива и несколько пачек чипсов, но не болтал с Холли как обычно.

Солнечный свет начал понемногу угасать, а пение сверчков становилось все громче, пока они возвращались обратно в гору. Руперт болтал без умолку о своей работе и о том, как ему удалось получить несколько выходных дней, соврав, что у него умерла тетя.

– Моя тетя умерла на самом деле! – выпалила Холли, покраснев в ту же секунду.

– Ох! – Руперт выглядел сбитым с толку. – Извини, дорогая. Я не хотел тебя обидеть. Но я думал, вы не были с ней знакомы?

– Нет, не были, – согласилась она, стараясь спрятать обиду в голосе. – Я просто… Ну, она оставила мне дом.

Повисло неловкое молчание, пока Руперт пытался понять, что он сделал не так. Когда они подошли к двери дома, он остановился и притянул Холли к себе.

– Я правда по тебе скучал, – прошептал он, прижимаясь к ней. У Холли возникло ощущение, что рядом абсолютный незнакомец.

– Я тоже скучала по тебе, – ответила она, легонько целуя его в губы и медленно отодвигаясь. – Идем, я хочу попробовать твое невероятное вино, о котором ты столько говорил.

Следующие несколько часов Холли выживала благодаря бесконечным ненужным действиям и большому количеству вина. Понимая, что маленькая кровать в свободной спальне будет неудобна для них двоих, она вынесла свои вещи из спальни Сандры и неохотно показала ее Руперту. Откопав простыни из глубин шкафа, Холли заметила, как Руперт сморщил нос, когда она встряхнула их.

– Если бы я знала, что ты приедешь, купила бы новое белье, – сказала она, с тоской думая об ужине с Эйданом.

– Все в порядке, – улыбнулся Руперт, присаживаясь на кровать. Впервые с тех пор, как они познакомились, он выглядел не очень уверенно, словно не знал, куда себя пристроить. Несмотря на нарастающее равнодушие к нему, Холли вдруг почувствовала жалость. В конце концов, жестко сказала она себе, это она здесь отрицательный герой, а не он.

– Ты изменилась, – начал он, нервно грызя заусенец на большом пальце. – Ты сердишься на меня?

Холли набрала побольше воздуха в грудь.

– Нет, конечно, не сержусь. Просто это были довольно странные несколько дней.

– Ты даже нормально не поцеловала меня до сих пор, – обиженно произнес он. – Все, что я хочу, с самого прилета, – это поцеловать тебя.

Холли подумала о больших руках Эйдана, обнимающих ее талию, вспомнила, как колется его щетина на шее.

– Так поцелуй меня.

На секунду повисла тишина, потом Руперт поднял глаза и встретился с ее взглядом, встал, взял в руки ее лицо и поцеловал с такой страстью и напором, которого раньше никогда не бывало. Холли почувствовала, как подкашиваются колени и внизу живота зазвенели знакомые струны. Это невозможно, она хотела Эйдана, а не Руперта!

Когда Руперт оторвался от нее через несколько секунд, он широко улыбался. К нему вернулась привычная уверенность.

– Сходим куда-нибудь? В клуб или еще куда-нибудь? – Его рука оставалась на ее разгоряченной щеке.

– Да, конечно, – ответила она, пытаясь утихомирить набат в собственной груди. Что, черт побери, с ней происходит?

Для летнего времени было еще довольно рано, но центральные улицы Лаганаса никогда не спят. Стараясь привлечь к себе внимание, бары и клубы включали басы на такую мощь, что вся улица вибрировала. Холли до этого не поднималась дальше дороги вдоль пляжа, поэтому даже не знала, куда вести Руперта. Однако ей не стоило беспокоиться, потому что на каждом шагу стояли молодые британцы и греки, прекрасно знавшие, как заманить туристов в свои заведения.