– Ого! – сказал Пашкин гость, видя, как колеблется в дверном проеме фигура хозяина. – Вы, я вижу, отдыхаете. А мне про вас Валера Гайдуковский рассказывал. Я и решил, что надо с вами поговорить.

– Это о чем? – спросил Паша, приложив невероятное усилие воли, чтобы сосредоточиться на этом человеке, и не разбирая при этом ни его внешности, ни смысла слов.

– О Немецких мостах.

В мозгу Седова возникло что-то далекое, слонообразное, мрачное и интересное одновременно. Он пропустил человека в прихожую, закрыл за ним дверь.

Они прошли в комнату, где царил самый холостяцкий беспорядок, который можно себе представить. Человек присел на край дивана, мало смущаясь всем, что видел. Он хотел рассказать о своих планах.

– Так вот, я прочитал эти статьи о Малогрязнушкинской железной дороге. Знаю и то, что Никита Перцев погиб, то есть теперь восстанавливать эти дороги некому. Так вот, я хочу это сделать!

– Вы сдурели, – сообщил ему новость бывший сыщик.

– Ну… – человек рассмеялся, – может, я и ненормальный, но ведь…

И тут он разразился речью о невероятных перспективах, которые откроются для Гродина, если эта чертова дорога будет восстановлена. Седов слушал его с детским интересом, свойственным лишь пьяным в стельку неудачникам, но вскоре его рыжие ресницы начали слипаться.

Гость, чье имя Паша так и не узнал, уложил его на диван и укрыл пледом, оставив сыщика в состоянии счастливого глубокого сна. Уходя, этот добрый человек выключил в квартире свет и захлопнул за собой дверь.

Пашка спал, а рядом лежал его мобильный, темнея погасшим экраном, на котором три часа назад Седов прочитал: «Сегодня родился твой сын, 3100, 51 см. Как назовем?»