– Хорошо, я подумаю над тем, что ты мне сказала. – Паша встал с шезлонга и потянулся. – А теперь мне домой пора, меня жена ждет.

Видимо, его собеседница ожидала иной реакции на свой рассказ.

– Так ты нам поможешь? – забеспокоилась она. – Ради Элли! Элли бы не хотела, чтобы ее дочь попала в тюрьму!

– Оксана, наша жизнь – сложная штука, – зачем-то поделился банальностью Павел Петрович. – Иногда помощь оказывается подставой.

Седов приехал домой, чудом успев заскочить на кухню до возвращения Яны. Она появилась через пять минут, чтобы увидеть умилительное зрелище: колдующего над плитой будущего мужа.

– Паша, неужели это ты?! – спросила она, скорее всего, у себя самой.

1

Следующий день Паша посвятил Яне. Она собиралась в женскую консультацию, на УЗИ, в парикмахерскую и вообще – жаждала внимания. Отказать ей в этом было бы бесчеловечно, но Паше приходилось бороться с приступами раздражения и злости. Решение своей проблемы – в виде фляжки с коньяком – Павел Петрович припрятал в рукаве ветровки и за руль садиться не стал, вызвал такси.

Микродозы коньяка хитрый Павел Петрович принимал в туалетах организаций здравоохранения, а также в заведениях общественного питания, куда они вдвоем заворачивали несколько раз за день, ибо Яна все время хотела чего-нибудь вкусненького.

К вечеру она устала от лечения, перекусывания и даже от непривычного Пашиного внимания. Попросилась домой, приняла приготовленную женихом ванну с маслами и травами и легла спать.

Седов допил свой спасительный коньяк и позвонил другу.

– Отец Сергий, поехали ко мне, пива выпьем, – предложил он.

Из динамика телефонной трубки донесся смешок – священник знал, что рыжий алкоголик его подначивает, но не сердился.

– Поговорить хочешь? – вычислил правду отец Сергий. – Ну, приезжай!

– Ладно, – согласился Паша, рассчитывавший на приглашение, – жди.

Едва он завершил разговор, как телефон зазвонил снова.

– Павел? – неуверенно спросил юношеский баритон.

– Да. Кто говорит?

– Это Гаврил. Можно мне к вам приехать?

– Зачем?

– Мне страшно. Я уже в Гродине, но идти мне некуда.

Седов снова почувствовал себя пионервожатым – от детей Перцева просто спасения не было: им снова нужно было его внимание. Он объяснил Гаврилу дорогу к своему дому, потом перезвонил другу, позвал в гости и его. Отец Сергий обещал быть, но чуть позже – его как раз попросили приехать к умирающему. Сыщик поймал маршрутку, чтобы добраться до своей квартиры. Яне оставил записку.

2

Гаврил стоял у подъезда, переминаясь с ноги на ногу. Бейсболка была сдвинута на затылок, майка измята, да и весь он был растерянный и неуверенный, будто ждал отовсюду подстав и подвохов.

– Что происходит? – спросил Паша с ходу.

Парень чуть не бросился к рыжему сыщику.

– Адвокат собирает нас в доме отца послезавтра, а до этого времени я боюсь там оставаться, понимаете?

– В Гродине? – Седов почему-то подумал о «квартире» Перцева в здании старого вокзала.

– Нет-нет! – вскрикнул Гаврил отчего-то очень громко. – В Курортном! Там, где вы жили! Я сбежал.

– Зачем вас адвокат собирает?

– Завещание читать, все такое, – сказал Гаврил, широко раскрывая свои большие голубые глаза. – Я боюсь, что не доживу…

– Кого ты боишься?

– У нас в доме как-то нехорошо…

Паша призадумался.

Гаврила он привел в свою берлогу все так же молча.

– Ты голоден? – спросил он гостя.

– Да…

Открыв холодильник, Седов поморщился и закрыл его: с тех пор, как он переселился к Яне, едой тут и не пахло. Пахло тухлятиной. Зато на месте были четыре бутылки пива, припасенные в прежние времена, а к ним можно было купить пельменей.

Спустя добрых полчаса Паша все же усадил Гаврила за стол. Парень сидел сгорбившись, голову не поднимал, но проблем с аппетитом не испытывал.

В отличие от сыщика, пившего пиво и сосредоточенного не на еде, а на новостях из дома Элли.

К концу обеда он узнал, что Гаврил прожил несколько недель у матери в Саратове и чуть не помер от скуки. Теперь парень ждал, что после оглашения завещания адвокат отправит его в школу за границу – папа хотел, чтобы сыновья в этом году начали учебу в Швейцарии, но адвокат объявил всем, что он займется обеспечением будущего для каждого перцевского сироты.

– Ну так что ты имел в виду, говоря, что дома у вас нехорошо?

– Дома тихо, – пояснил парень. – Это, наверное, нормально. Захар и Улька еще не приехали, Оксана ночует у подруги. Поэтому пусто. И Элли там недавно умерла. Наташа плачет каждый день. А еще она такое говорит, что не по себе становится.

– Какое говорит?

– Ну как… – Гаврил призадумался, склонив свою круглую, как шар для боулинга, голову. – Она спрашивает меня, что я знаю о смерти Артура и Олега. И еще сказала, что если не скажу ей, что знаю, а пойду в милицию, то мне будет плохо.

– Угрожала?

– Ну вроде. Только что она мне сделает? Я один раз двину – и она покатится.

– То есть ты ее не боишься?

– Нет, конечно.

Он помолчал, потом глянул на сыщика.

– Единственное, чего я боюсь, – что отравит. – Парнишка сделал еще одну значительную паузу. – И еще странно: охранник сказал, что кто-то листы из журнала выдрал.

– Да ты что? – равнодушно произнес Седов, переключаясь на свое пиво.

– Он думает – полиция. Они дом обшаривали, везде лазили… А я думаю – это Наташка. Она следы заметает.

Не сдержав удивления, Паша спросил:

– Так ты серьезно думаешь, что Наташа убила Артура, Олега и свою маму?

– Думаю, – согласился парень. – И пыталась Ульянку отравить. Она хитрая такая, это ужас.

– Но зачем?

– Из-за наследства! – будто об очевидном объявил Гаврил.

– Вот как… – Паша сделал большой глоток, опустошив бутылку.

– Да, – подтвердил парнишка. – Разве это не понятно? Ну, я посмотрел на то, что в доме творится, и вспомнил про вас. Вы же для отца много чего хорошего сделали, он вас уважал. Вы же по дружбе можете разрешить мне у вас пока побыть?

Паша улыбнулся отдельной от своих чувств и мыслей улыбкой, но сказать ничего не успел – в дверь позвонили. Приехал отец Сергий.

3

– Ну, рассказывай, – торопил священник, сидя на кухонной табуретке. Он и на замызганной Пашиной кухне выглядел очень достойно – благожелательный и высокомудрый.