У графа заходили желваки.

– На самом деле я и вправду защитил вас и вашего сына от Монтклифа, но, вижу, это уже не считается.

– Я благодарна за то, что вы для нас сделали, но не хочу, чтобы вы вмешивались и спасали меня.

– Вы так горды, что не примете моей помощи?

– Вы не воздаете мне должное. Я вполне успешно справлялась со своими проблемами до встречи с вами и намерена продолжать в том же духе. Поймите: мне не нужно и я не хочу, чтобы вы меня спасали.

Беллингем наклонился вперед, положив локти на колени, потом выпрямился.

– Вы слишком независимы для женщины.

– Ваши любовницы тоже были независимыми, не так ли?

– Эта тема вне обсуждения.

– Почему?

– Они не были независимыми. Я был их покровителем. Оплачивал их содержание, а они одаривали меня своей благосклонностью.

– А что было потом, когда они вам надоедали? – поинтересовалась Лора.

– Были контракты. Пособия.

Лора прикусила губу.

– А что было с ними дальше?

– Они находили новых покровителей, – пояснил он.

– Следовательно, им нужна независимость, – сказала она. – Они не могут полагаться ни на одного мужчину.

– К чему вы клоните? Я полагал, что вы сочтете эту тему неприличной.

– Это я к тому, что, возможно, мужчины и повелевают миром, но женщины должны быть уверены в себе, поскольку мужчины не всегда есть под боком.

Белл хранил молчание, казалось, целую вечность.

– Для мужчин это тоже справедливо. Люди, от которых ты зависишь, не всегда будут рядом.

Она встретилась с ним взглядом.

– Ваша семья?

– Я не хочу говорить о них, Лора.

– Если или когда захотите поговорить, я выслушаю, – сказала она.

– Их нет, и все.

Нет, это не все, но бальный зал не самое подходящее место для подобного разговора.

Неделю спустя

Лора решила вышить носовой платок для Беллингема, но все откладывала, так как не знала, использовать его официальный титул или инициалы. В конце концов решила обойтись без формальностей и вышить его имя, хотя понимала, что поступает фривольно.

Лоре хотелось этим подарком выразить благодарность за то, что он сделал для нее и Джастина. Правда, она не имела права даже в мыслях называть его по имени, тем более вышить это имя на платке. Но ничего, она скажет ему, что это знак ее уважения и благодарности.

В дверь тихо постучали.

– Войди, Рид.

Дверь открыл Беллингем.

– Надеюсь, что не помешал.

– О нет, вовсе нет.

Лора проворно спрятала платок под детское платьице, которое вышивала, и очень надеялась, что выглядела не столь смущенной, как себя чувствовала.

Он присел рядом с ней на диван.

– Вскоре после знакомства с вами я решил провести расследование состояния дел Монтклифа.

Лора подняла на него изумленные глаза.

– Почему вы мне ничего не сказали?

– Я не хотел вас будоражить, полагая, что лучше дождаться отчета. Учитывая его неуважительное отношение к вам, я заподозрил, что что-то не так.

– И разузнали что-то интересное? – полюбопытствовала она.

Белл кивнул.

– Вы сказали, что ваш муж оставил ему состояние, но его дела обстоят плачевно, ибо он обирает арендаторов.

– Боже правый!

– Совершенно очевидно, что он истратил все деньги.

Лора ахнула.

– Но как? Почему?

– Пока не знаю.

Сыщик заметил, что Монтклиф периодически уезжает из Гоутем-Грина на две недели. Как понимаете, сыщику приходится быть очень осторожным, чтобы Монтклиф ничего не заподозрил.

– Монтклиф – глупец, – объявила Лора. – Думаю, нам нужно подождать, чтобы выяснить больше.

– Я решил, что вы должны знать.

– Состояние Джастина – в трастовом управлении, – сказала она. – Оно вне опасности.

– Между тем Монтклиф мог завладеть собственностью. Настоящая загвоздка состоит в том, что если бы Джастин был вам родным сыном, ваш муж назвал бы ближайшего родственника с материнской стороны, кто не мог бы наследовать. Но, насколько я понимаю, такого нет.

Лора покачала головой.

– Он, очевидно, остро нуждается в средствах. Возможно, попытается выжить вас из Холлвуд-Эбби, чтобы завладеть имуществом Джастина. Но все это предположения.

Ее сердце учащенно забилось.

– Я постараюсь не волноваться, но это трудно.

– Обещайте, что не станете тревожиться, – сказал Белл. – Я хочу держать вас в курсе, но буду скверно себя чувствовать, если вы вздумаете нервничать.

– Я займу себя вышиванием, а завтра у меня встреча в обществе помощи сиротам.

Лора не сказала ему, что ее нервы уже на пределе.

– Мне нужно идти, – произнес Белл.

Лора встала и споткнулась о корзинку с рукоделием. Его сильные руки подхватили ее и вернули в вертикальное положение.

– О, какая я неуклюжая.

– Я боялся, что вы упадете, – заметил он. – Надеюсь, вы не подвернули лодыжку.

– Нет, все в порядке.

Половина содержимого корзинки вывалилась на пол. Лора не хотела, чтобы он заметил платок, и нагнулась, чтобы все собрать, но Белл остановил ее.

– Позвольте мне.

Ее лицо покрылось румянцем. О боже. С чего она взяла, что будет прилично вышить его имя?

Он узнает, что она к нему неравнодушна, и ей станет ужасно неловко.

Белл опустился на одно колено, чтобы собрать рассыпавшиеся вещи. Лора больше не могла это выносить. Она наклонилась и подобрала платок, в то время как он поднял с пола детское платьице. Взявшись за подлокотник дивана, Лора поднялась. Она немного дрожала.

Белл хмуро взглянул на детскую одежку.

– Моя сестра Мэри ждет летом рождения своего первенца, – пояснила Лора, надеясь, что голос не выдал ее волнения.

– Понятно.

Он посмотрел на нее вопросительно.

– Что? – спросила Лора.

– Ничего, – пожал он плечами.

– Ответьте, я настаиваю.

Она торопливо затолкала незаконченный платок под другое шитье в корзине.

– Вы, кажется, упоминали, что не намерены повторно выходить замуж, но, похоже, любите детей. Опять же, вы заботились о младших братьях и сестрах, пока еще сами не стали взрослой. Наверно, вам этого хватило.