Наступил канун отправления доктора Дайера. Доктор Пирретти и доктор Дайер прохаживались по двору фермы. Ученые договорились, что доктор Пирретти будет присутствовать при отправлении. Если отец Кэйт не вернется, то доктор Пирретти решит, строить или не строить другую машину.

Когда они вошли в столовую, все уже сидели за длинным обеденным столом. Малыши давно были в кроватях, а шестеро конспираторов — этот титул присвоила им Миган — накладывали себе еду, которую доктор Дайер упорно называл своей последней едой, что раздражало его жену. Каждый раз, когда он это говорил, миссис Дайер шлепала его кухонным полотенцем.

Все старались быть спокойными и веселыми. Миссис Дайер накрыла стол лучшей скатертью и зажгла свечи. Сэм дал отцу свой счастливый камешек — кусочек от Синего Джона из подземных пещер Кэстлетона. А доктор Пирретти принесла две бутылки розового шампанского — одну, чтобы поднять тост за мистера Дайера в преддверии его спасательной экспедиции, а другую, как она объяснила, они выпьют, когда он вернется. Миссис Дайер спросила доктора Дайера, не смог бы он взять маленькую фотографию, чтобы отдать ее Питеру. Фотография была сделана его дедом пару лет назад на берегу Девона. На ней Питер лежит на гавайском полотенце между мамой и папой. Они тогда дружно уснули втроем, одна рука Питера оказалась под шеей мамы, а другая — под шеей папы.

— Скажите ему, что я хочу получить эту фотографию назад, — сказала она. — Это одна из моих любимых…

Доктор Дайер опустил глаза и кивнул. А жена крепко сжала его руку под столом.

Они доедали принесенные Миган шоколадные трюфели, когда доктор Пирретти заговорила.

— Я должна сделать одно признание, — резко сказала она.

Все выжидающе смотрели на нее.

— Я разговариваю сама с собой.

Все рассмеялись.

— Не обращай внимания, Анита, — сказал доктор Дайер. — Такое со всеми бывает…

— Я хочу сказать, что разговариваю с собой в том месте, которое я принимаю за параллельный мир.

В столовой повисло неловкое молчание. В камине развалилось прогоревшее полено, и мистер Дайер щипцами запихнул его поглубже.

— Не понимаю, Анита, — сказала миссис Дайер.

— Я тоже не понимаю. Хотелось бы понять. Рискуя навсегда остаться в ваших глазах чудачкой, я вынуждена кое-что рассказать… Видите ли, у меня возникает отчетливое ощущение, что в голосе, который я слышу, звучит чрезвычайная обеспокоенность чем-то мне непонятным…

— Голос? О чем ты говоришь, Анита? — встревожился доктор Дайер.

— Полагаю, вам известно, что я страдаю головными болями с тех пор, как приехала в Дербишир. Некоторое время назад я была в соборе Святого Павла. В Галерее Шепотов, где раздается эхо и слышны все эти искаженные голоса. Это эффект тамошней архитектуры — звуковые волны отражаются от стен таким образом, что если кто-то шепчет на одной стороне собора, на другой стороне его замечательно слышно. Так вот, в этих шепотах слышно то, что напоминает мне о шумах, иногда возникающих в моей голове.

— Вы имеете в виду, что слышите такие же голоса? — спросила миссис Дайер.

— Не совсем. Я бы сказала, что вижу голоса. На самом деле, теперь я осознала, что это один голос. Просто кажется, будто я слышу шумы, пока я… не вслушиваюсь в них… и тогда это скорее зримо… Простите, трудно объяснить. Если не испытал сам, не поймешь. И еще… кажется, что ты пережил это прежде и знаешь, что случится потом…

— И кто, по-твоему, говорит с тобой? — осторожно спросил доктор Дайер. Он внезапно вспомнил, как доктор Пирретти разговаривала с ним во сне, когда была в больнице. Возможно, его уважаемая коллега повредилась в рассудке?

— Легче было бы начать с того, что, как я думаю, она говорит…

— Она? Хорошо. Начинай с этого. И что же она говорит?

— Она снова и снова, пока я всего не усвою, повторяет одно и то же. Немножко похоже на то, как слушаешь радио, которому невозможно ответить. Это сложный и мучительно медленный процесс… и существует опасность услышать или интерпретировать услышанное неправильно… О господи, когда я это говорю вслух, звучит как бред сумасшедшего…

— Анита! Ради бога, продолжай! — перебил доктор Дайер. — Мы не считаем тебя сумасшедшей!

— Хорошо, — глубоко вздохнула доктор Пирретти. — Когда мы узнали о путешествии во времени, больше всего меня пугало, что, думая о прошлом, мы почти на сто процентов были уверены, что оно, в сущности, может быть переписано. Голос, похоже, говорит мне, что это не единственная проблема. Путешествия взад-вперед во времени создают множество параллельных миров. Думаю, голос говорит об одном из фундаментальных законов природы, который заключается в том, что однажды случившееся не может быть уничтожено… Следовательно, вы имеете два мира — один, где все переделано, и другой, где все остается без изменений. Если это так, то, я полагаю, должен существовать параллельный мир, в котором Питер и Кэйт никогда не отправлялись в 1763 год, а просто вернулись домой пообедать…

— А это подразумевает, — сказал доктор Дайер, — что если ты права, то может существовать неопределенно большое число параллельных миров…

И мы ответственны за создание этих миров, — закончила доктор Пирретти.

— Вы всерьез предполагаете, — спросила миссис Скокк, — что может быть множество миров с дубликатами Дербиширов и Ричмонд-Грин, Атлантических океанов… Сэмов и Миган?

Доктор Пирретти кивнула.

— Это невозможно представить, правда? И потому, отвечаю на твой вопрос, Эндрю, — персона, которая, как я считаю, разговаривает со мной, есть я сама в параллельном мире.

Доктор Дайер вздохнул и даже присвистнул.

— Анита, уверен, ты понимаешь, как трудно все это сразу осознать…

— Понимаю. Но я не могла больше носить это в себе. Тревога, что я, может быть, права, в конце концов пересилила замешательство, которое я испытывала как ученый. Возможно, я не права.

— А если это своего рода продвинутая телепатия или что-то в этом роде? — спросил доктор Дайер.

Внезапно он почувствовал, что очень устал и испытывает сильнейшее раздражение от своей коллеги. Голоса! Дубликат мира!

— Анита, уж не хочешь ли ты убедить меня, что завтра я не должен ехать? В любом случае я намерен вернуться в то время, чтобы найти Кэйт, Питера и его отца, и я намерен привезти их обратно, что бы ни говорили твои голоса. Или ты считаешь, это плохая идея?

— Не знаю! Может, голос и прав, но как узнать об эффекте сосуществования множества миров во Вселенной?

— Что ж, хотелось бы мне, чтобы мой дубликат в параллельной Вселенной попытался связаться и со мной тоже, и тогда, возможно, я нашел бы выход из этого затруднительного положения… — лукаво сказал доктор Дайер.

— Он явно пытается, — ответила доктор Пирретти. — Он просто орет в твои уши, но ты его не слышишь.