Продолжать было нельзя. Он отпустил ее голову и устремил взгляд на мелькавшие за окном сады.

Поезд прибыл по назначению. У выхода с вокзала она сказала, что живет неподалеку, и пригласила его к себе.

Он отказался.

Не одну неделю он думал об этом: как он мог отказаться от девушки, которая ему нравилась?

По отношению к ней он находился по другую сторону границы.

Мужской взгляд был уже многократно описан. Он якобы холодно останавливается на женщине, словно измеряет ее, взвешивает, оценивает, выбирает — одним словом, превращает в вещь.

Менее известно, что женщина против этого взгляда вовсе не так беззащитна. Превращенная в вещь, она наблюдает за мужчиной взором вещи. Как если бы молоток вдруг обрел глаза и упорно наблюдал за каменщиком, забивающем им гвоздь. Каменщик видит злорадные глаза молотка, теряет уверенность и ударяет себя по пальцу.

Каменщик — хозяин молотка, но у молотка перед каменщиком есть преимущество, ибо орудие знает точно, как положено с ним обращаться, тогда как его пользователь может знать это лишь приблизительно.

Способность видеть превращает молоток в живое существо, но хороший каменщик должен выдержать его вызывающий взгляд и крепкой рукой снова превратить в вещь. Говорят, что женщина именно так переживает космическое движение вверх, а затем вниз: взлет вещи, превращенной в существо, и падение существа, превращенного в вещь.

Однако с Яном все чаще случалось, что игра в каменщика и молоток не удавалась ему. Женщины смотрели нехорошо. Они портили игру. Было ли это потому, что в ту пору женщины стали объединяться, организовываться, решив изменить свою вековую женскую долю? Или Ян старился и иначе воспринимал женщин и их взгляд? Менялся мир или менялся он сам?

Трудно сказать. Определенно лишь то, что встреченная в поезде девушка измеряла его недоверчивым, полным сомнений взглядом, и потому молоток выпал из руки Яна раньше, чем он вообще успел его приподнять.

На днях он встретил Паскаля, который пожаловался ему на Барбару. Оказалось, Барбара пригласила его к себе. У нее были две незнакомые ему девушки. Они немного поговорили, а потом Барбара ни с того ни с сего принесла из кухни большой старинный жестяной будильник. Не издав ни звука, она стала раздеваться, и обе девушки вместе с ней.

Паскаль жаловался: «Поймите, они раздевались равнодушно и небрежно, словно я был собакой или цветочным горшком».

Потом Барбара велела раздеться и ему. Не желая упускать возможность заняться любовью с двумя незнакомками, он послушно разделся. Тут Барбара указала ему на будильник и заявила: «Внимательно следи за секундной стрелкой. Если до конца минуты у тебя не встанет, ты вылетаешь из игры!» «Не отрывая глаз, они смотрели мне в пах, а поскольку секунды уже заканчивали свой бег, разразились смехом! Потом меня выгнали!» Это именно тот случай, когда молоток решил кастрировать каменщика.

— Ты же знаешь, Паскаль — надутый болван, и к штрафной роте Барбары я испытываю тайную симпатию, — сказал Ян Ядвиге.

Впрочем, Паскаль со своими дружками проделывал с девушками примерно то же, что Барбара проделала с ним. Как— то раз девушка пришла, чтобы заняться любовью, а они раздели ее и привязали к тахте. Девушку волновало не то, что она привязана, это как бы входило в игру. Скандальным было другое: они ничего с ней не сделали, даже не коснулись ее, а только рассматривали ее во всех подробностях. Девушка чувствовала себя изнасилованной.

— Это можно понять, — сказала Ядвига.

— Но я могу представить себе этих обнаженных, связанных, доступных вожделеющим взглядам девушек действительно возбужденными. Паскаль в подобной ситуации возбужден не был. Он был кастрирован.

Совсем завечерело, они сидели вдвоем в квартире Ядвиги, на столике перед ними стояла наполовину опорожненная бутылка виски. Ядвига спросила: — Что ты этим хочешь сказать?

— Хочу сказать, — ответил Ян, — что когда мужчина и женщина делают одно и то же, по сути это не одно и то же. Мужчина насилует, женщина кастрирует.

— Ты хочешь сказать, что кастрировать мужчину подло, тогда как изнасиловать женщину — дело хорошее.

— Тем самым я хочу лишь сказать, — защищался Ян, — что изнасилование — часть эротики, тогда как кастрация — ее отрицание.

Залпом выпив виски, Ядвига сердито ответила: — Если изнасилование — часть эротики, то значит, вся эротика направлена против женщины, и не худо было бы изобрести иной вид эротики.

Ян глотнул виски и, помолчав, сказал: — Много лет назад на моей бывшей родине мы с друзьями составили антологию изречений, которые произносили наши любовницы во время соития. И знаешь, какое слово встречалось чаще всего?

Ядвига не знала.

— Словечко нет. Словечко нет, многажды повторенное: нет, нет, нет, нет, нет… Девушка пришла, чтобы заняться любовью, но, когда он обнял ее, она оттолкнула его и запричитала нет, так что вся любовная встреча была освещена красным светом этого самого чудесного из всех слов и превратилась в маленькую имитацию изнасилования. И в минуты, когда приближался оргазм, они говорили нет, нет, нет, нет, нет и много раз выкрикивали нет даже во время оргазма. С тех пор нет для меня — королева среди слов. Ты тоже привыкла говорить нет?

Ядвига ответила, что она никогда не говорила «нет». С какой стати она станет говорить то, что не думает? «Когда женщина говорит нет, она тем самым хочет сказать да. Этот мужской афоризм всегда приводил меня в бешенство. Эта фраза столь же нелепа, как человеческая история».

— Но эта история в нас, и мы не вольны избавиться от нее, — возразил Ян. — Женщина, которая убегает и сопротивляется. Женщина, которая отдается, мужчина, который берет. Женщина, которая окутывает себя покрывалом, мужчина, который срывает с нее одежды. Это же извечные образы, которые живут в нас!

— Извечные и дурацкие! Такие же дурацкие, как и образы святых! А что если женщинам надоело следовать их примеру? Что если им осточертело это вечное повторение? Что если они хотят придумать иные образы и иную игру?

— Да, это дурацкие образы, которые по-дурацки повторяются. Ты абсолютно права. А что если наша жажда женского тела зависит именно от этих дурацких образов и только от них? И если эти старые дурацкие образы разрушатся в нас, способен ли будет мужчина еще обладать женщиной?

Ядвига рассмеялась: — Думаю, ты напрасно волнуешься из— за такой чепухи!

Она окинула его материнским взглядом: — И не думай, что все мужчины похожи на тебя. Что ты знаешь о том, каковы мужчины, когда остаются наедине с женщиной? Что ты знаешь об этом?

Ян в самом деле не знал, каковы мужчины, когда они остаются наедине с женщиной. Наступило молчание, и на лице Ядвиги появилась блаженная улыбка, означавшая, что уже совсем завечерело и близится минута, когда Ян начнет раскручивать на ее теле пустой киноролик.