– Я быстро, – сказал Вилка, направляясь к ним. Открывая кран, обратился к оставшемуся в коридоре Пащенко: – Помнишь, как я затолкнул сюда Последнего?…

Примерно на середине коридора Боря Ложкин пристроился к Стёпе Судакову и заговорщическим шепотом произнес:

– Есть тема! Я знаю, как ты можешь подкатиться к Светке!..

Стёпа лишь недоверчиво хмыкнул, чувствуя явный подвох. За девять лет учебы вместе с Вилкой и компанией, в которую тот входил, он уже привык ко всевозможным шуточкам и приколам, направленным в свой адрес.

– Серьезно!..

– Ну, – Стёпа решил выслушать, что нового придумал Вилка.

Вернее, придумали Звягин или Пащенко, а воплощает Ложкин…

И тут они поравнялись с открытой дверью женского туалета. Вилка вдруг затолкал ничего не сумевшего сообразить Судакова внутрь и захлопнул за ним дверь.

Две стоявшие возле умывальников девчонки из средних классов удивленно уставились на него.

Стёпа чертыхнулся про себя и попытался открыть дверь, но Вилка крепко держал её снаружи, а соперничать в силе с крепышом Ложкиным было бесполезно.

– Ложкин, дурак! Ничего остроумней придумать не мог!..

За спиной захихикали девчонки. Причем смеялись они явно с него. Да уж, наверное, забавно выглядит девятиклассник, заталканный и запертый в женском туалете. Правда, в этом случае больше смеха вызывали умственные способности исполнителя шутки, а не её жерты, но девчонки этого не понимали и продолжали хихикать.

– Вилка, это самый позорный прикол в твоём исполнении!..

Сзади, из помещения собственно туалета, донесся характерный звук спускаемой из бачка воды.

«Сейчас прибавится еще одна хохотушка!» – зло подумал Судаков и хотел хорошенько потянуть на себя дверь, но потом подумал, что Вилка только и ждет того, чтобы он начал пытаться вырваться из ловушки. А он наоборот, не будет ничего предпринимать, поставив тем самым недалекого приколиста в тупик.

Девчонки вдруг перестали хихикать, и Судаков оглянулся.

На него удивленно смотрела их учительница географии, молодая женщина лет тридцати.

Он вдруг почувствовал, как лицо его заливает краской. А ведь он ничего предосудительного не сделал и оказался тут отнюдь не по своей воле. Так почему же он так краснеет?

Краем глаза он заметил, что девчонки продолжают беззвучно хихикать, причем даже еще больше, чем до этого.

– Это…меня… – пробормотал он, указав на дверь, и имея в виду, что его сюда затолкали и заперли.

Ничего не сказав, учительница подошла к двери, а, пропуская ее, Судаков случайно увидел свое отражение в висевшем на стене зеркале. Оттуда на него смотрела перепуганная физиономия, да такая красная, что на ней даже не было видно веснушек.

Учительница взялась за ручку двери – и легко открыла ее.

Вилка стоял чуть в стороне и, увидев Судакова позади преподавательницы, изобразил на лице крайнее изумление:

– Стёпа, ты что там делал?

Это было сказано так искренне, что даже учительница с явным сомнением посмотрела на Судакова. Если его затолкали сюда силой и держали дверь, то почему ей самой удалось сразу открыть её?!

Проскользнув мимо учительницы, Судаков выскочил из туалета – и со всего размаху заехал по улыбающейся физиономии Вилки. Тот явно не ожидал такого от безропотно сносившего все приколы Последнего, но на ногах после удара удержался. И уже в следующее мгновенье повалил Судакова на пол.

Их быстро разняли проходившие мимо одноклассники. Сдерживаемый ими Вилка продолжал брыкаться, но Стёпа, оказавшись на ногах, больше не лез в драку. Он развернулся и пошел прочь.

Никто не слышал, как он тихо, но зло прошептал: «ТЫ ЗА ЭТО ОТВЕТИШЬ!!!»…

Вилка как раз нагнулся к льющейся из крана струе воды, когда какой-то громкий резкий звук заставил его поперхнуться и выпрямиться.

Ведущая в коридор дверь туалета оказалась закрыта.

Вытерев с подбородка воду, Вилка усмехнулся:

– Паха, со мной такие шуточки не проходят!

Он спокойно напился и подошел к двери.

– Паха, а ты уверен, что тебе хватит сил удержать дверь?

Ответа снаружи не последовало, что никоим образом не смутило Ложкина. Он взялся за ручку двери, встал устойчивей – и со всей силы дернул на себя.

Никакого эффекта. Дверь не приоткрылась даже ни на миллиметр, а это должно было произойти, даже если бы её снаружи держал очень сильный человек. Он бы просто не успел среагировать на резкий рывок, и Вилке удалось бы немного приоткрыть дверь. Другое дело, что достаточно сильный человек сумел бы тут же захлопнуть ее…

Но ведь дверь не сдвинулась с места, будто являлась одним целым со стеной!

Вилка дернул еще раз, чуть не вывихнув себе плечо.

– Это ты держишь дверь? – с явными нотками беспокойства в голосе обратился он к находившемуся снаружи Пащенко. – Паха, кончай прикалываться!!!

Снаружи не доносилось ни звука.

Вилка дернул за ручку еще раз и окончательно убедился, что держать так дверь его бывший одноклассник просто не мог.

Тогда кто запер его в туалете?

Вилка забарабанил кулаками в дверь, не понимая, почему его не слышит Пащенко, ведь даже если дверь закрылась сама собой, он должен хотя бы попытаться открыть ее снаружи или хотя бы поинтересоваться, что происходит. А от Пащенко не было слышно ни звука. Или он прикалывается, или…

Или он исчез, как несколькими минутами раньше испарился Судаков!

Вилка почувствовал, как волна дикого ужаса накрывает его с головой. Он будто действительно оказался под водой, ему даже стало трудно дышать, и он начал, словно выброшенная на берег рыба, хватать воздух ртом.

Сзади, из помещения собственно туалета, раздался характерный звук спускаемой воды.

Вилка замер, прижавшись щекой к двери и боясь повернуться. Весь обратился в слух, но пока, кроме журчания воды и грохота своего сердца в висках, ничего не слышал.

Так прошло несколько бесконечно долгих секунд. Журчание набираемой в бачок воды стало постепенно стихать, уступая место звенящей тишине, которую вдруг нарушили тихие шаги.

Негромкие и неспешные, они звенели в ушах Ложника, как грохот от ударов гигантского молота, и заставляли дрожать в такт каждому шагу-удару все без исключения клеточки его тела.

Шаги вдруг стихли, и Вилка понял, что тот, кому они принадлежили, остановился в дверях предбанника. Вилка почувствовал, как тысячи иголок впились ему в спину – этот некто сверлил его взглядом. Но Вилка не мог заставить себя обернуться, его щека намертво прилипла к полотну двери, а руки мертвой хваткой вцепились в ручку.