её ладонь своей. — Точнее некуда.

Таша прикрыла глаза, попыталась прислушаться к себе и тут же ощутила внутренний толчок новой магии — смеси драконьей силы и её древнего наследия. Она была беременна. Теперь и она знала это. Таша улыбнулась, а потом вмиг встревожилась:

— Мой ребенок будет драконом?

— Нет, — успокоила её Дебора. — Магия дракона проявится в ваших наследниках через несколько поколений. Предыдущий дракон в нашем роду жил примерно два века назад, и его магия возродилась только в Кабире.

Таша немного успокоилась — родить ребенка и всю жизнь переживать за него, было не самой счастливой жизнью. Она знала это на примере своей матери. Таша сразу стала грустной, вспоминая об Амелии. Дебора почувствовала в девушке перемену и спросила:

— Что опечалило тебя?

— Моя любящая мать думает, что я мертва. Осознание этого рвет мне сердце.

Дебора понимающе кивнула:

— Ты говорила об этом Кабиру?

— Он и слышать не хочет о нашей встрече с матерью.

— Боится тебя потерять, — сразу поняла Дебора. Она задумалась на мгновение, а потом сказала: — Я помогу тебе, милая. Ты напишешь матери письмо, а я найду способ его передать. То, о чем Кабир не узнает, его не встревожит.

Таша порывисто обняла женщину:

— Спасибо.

— Не за что, я ведь тоже мать.

— Только мне надо написать три письма, — с извиняющейся улыбкой сказала Таша.

* * *

Вечером в спальне Кабир притянул жену к себе и спросил:

— Ты какая-то тихая сегодня. Весь день витаешь в своих мыслях. Даже не ответила на подшучивание Фимеи за столом. Что с тобой?

Таша удобно устроилась в его объятиях и подняла на мужа хитрый взгляд. У неё было две тайны, одну она откроет ему сейчас, а вторую позже, намного позже, лучше после рождения их ребенка. Таша улыбнулась:

— Ты знаешь, чем я занималась все утро?

— Нет.

— Разбирала вместе с Деборой ваши детские вещи. Оказывается, в детстве ты был сорванцом, вся одежка в заплатках.

Кабир смотрел на жену лишь мгновение, в которое сразу понял, на что она хочет ему намекнуть. Он был гораздо догадливее Таши:

— Ты уверена? — спросил он тихо.

Таша решила разыграть непонимание:

— Что ты был сорванцом? Да, уверена.

Мужчина прижал её к себе и улыбнулся:

— Сорванец у нас ты. Сорванец и хитринка.

Таша рассмеялась, а потом тихо ответила:

— Я чувствую нашего малыша, — она приложила руку мужа к своему животу и сказала: — Закрой глаза и прислушайся к своей магии.

Кабир так и сделал и через секунду понял, что скоро станет отцом. Он улыбнулся и нежно поцеловал Ташу в губы:

— Ты принесла счастье в мою жизнь. Я люблю тебя, Таша.

— Я люблю тебя, Кабир, — вторила ему Таша и не сдержала довольного вздоха: — Как хорошо, что ты дракон. Дракон, а не воин.

Кабир рассмеялся вместе с ней, понимая её намек — ведь воин никогда не говорит о любви. Мужчина решил, что это правда: быть женатым драконом гораздо приятнее, чем быть одиноким воином. Он сильнее прижал Ташу к себе и прошептал:

— Как хорошо, что ты моя жена. Жена дракона.

Девушка ощутила, что наконец стала сама собой. Стала просто счастливой Ташей.

Эпилог

Столица королевства.

Принцесса Нинель взглянула на Риана, и взяла из его рук письмо:

— Любовная записка? — улыбнулась она. — Как вам не стыдно писать любовные письма при живой жене.

Риан усмехнулся:

— Надеюсь, она ничего об этом не узнает.

Нинель притворно грустно вздохнула:

— И угораздило же меня влюбиться в женатого мужчину.

— А ты влюбилась?

— Определенно, — кивнула принцесса и прижалась к своему мужу.

Риан обнял молодую жену, их свадьба состоялась на прошлой неделе. Он улыбнулся, вспоминая, какой Нинель была счастливой, когда её брат все же смирился с их чувствами и дал свое разрешение на брак. Риан решил пока не говорить жене, что во многом на решение короля повлияло известие о том, что избранник его сестры не просто свободный воин, а наследный принц богатых земель южных кочевников. А значит, его высокородная сестра в будущем станет королевой процветающего народа. Риан знал, что чувства Нинель не изменятся, жена не станет любить его сильнее, когда узнает об этом.

Принцесса стала разворачивать пергамент, но Риан удержал её ладони:

— Письмо не от меня, — предупредил он.

Нинель кивнула, ощущая легкую тревогу, и развернула послание:

«Дорогая, Нинель.

Я жива.

Я решила, что ты захочешь это знать, потому что уверена, ты оплакиваешь свою подругу и названную сестру. Но теперь ты знаешь, что на меня не стоит тратить свои слезы. Я жива. Но никогда больше не вернусь в столицу. Никогда не надену незаслуженную корону. Никогда не встречусь с Рональдом. Ты спросишь меня почему? Я отвечу. Потому что мое предназначение совсем в другом, теперь я точно знаю это. Наследие моего рода воззвало ко мне, и я с радостью ответила на этот зов.

Нинель, только тебе решать, стоит ли говорить Рональду о том, что я жива. Ты искренне любишь брата, а значит, примешь единственно верное решение. Возможно, для него будет лучше, если он продолжит думать, что я умерла, а значит смирится с этим и будет жить дальше. Обретёт своё истинное счастье.

Он обязательно будет счастлив, Нинель, теперь я точно это знаю! Ведь его где-то ждет милая и добрая девушка, его судьба.

Я передаю это письмо через Риана, потому что знаю, что он стал самым близким для тебя человеком и надеюсь в скором времени услышать о вашей женитьбе.

Будь счастлива, Нинель, и поцелуй за меня милую Аннету.

Таша.

P.s.: Ты полюбила Риана, потому что он благородный человек. Так что не вини его за то, что он принял на себя мое слово чести. Ты станешь матерью и все поймешь».

Нинель вскинула на любимого мужа тревожный взгляд, в котором стояли слезы:

— Это правда, Таша жива?

— Мне передал письмо посыльный мальчишка сегодня утром. Оно было подписано её рукой, — ответил Риан.

Нинель кивнула и перечитала письмо, а потом посмотрела на Риана:

— О чем это она пишет в конце?

— Где?

— Вот, — показала ему принцесса.

Риан усмехнулся:

— Черт бы побрал её извечное благородство и тягу к правде.

Девушка вскинула на мужа вопросительный взгляд:

— Признавайся.

Риан обнял Нинель:

— Обязательно. Только сначала поцелую свою любимую жену, — он припал к нежным губам в страстном поцелуе.

Клан Свободных воинов.

— Кирия! — вбежал в светскую Клаус и отыскал взглядом свою названную сестру.

Женщина улыбнулась