На нужном этаже в квартиру сперва зашла Снежана, после неё следом уже я. Нас разделяли пару минуты три или четыре, не больше. Внутри я побыла недолго. На экране я выскочила из квартиры потерянная. На секунду все те чувства, что я испытала тогда, нахлынули заново, но я стиснула ладони. После моего отъезда через пару минут уехала и Снежана, вся взвинченная и злая, полуодетая. Не могло между ними ничего быть. Не думаю, что мужчина сделал бы свои дела так быстро и отпустил бы девушку, будь она перед ним в красивом сексуальном белье.

− А это распечатки звонков и сообщений на мой номер, − Валентин сунул мне под нос листочки.

Прошлась по ним глазами. В тот самый день Снежана звонила ему сама, а уже через некоторое время приехала. Следом сообщение от охранника о том, что я на месте. Я не думаю, что если бы Валентин хотел изменить, то готовился бы к этому в таком плане. Значит ли это, что всё он подстроил для меня после того, как посчитал, что я в сговоре с нашими отцами?

Я смяла бумагу и направилась на улицу. Мне нужен был свежий воздух. И, конечно же, Валентин шёл если и не следом, то рядом, читая все мои эмоции. Зачем нужно было поступать так жестоко? Ведь для человека, что испытывает глубокие и крепкие чувства, измена это самое жестокое, что может случиться в отношениях, как и предательство. Это бьёт в самое сердце, ломает человека, корёжит, растаптывает полностью. Он начинает искать в себе изъяны, минусы, чтобы знать, за что с ним так поступили. И многие после всего теряются, потеряв себя, так и не успев понять, что в дело не в них.

− Зачем надо было так жестоко? – вопрос сам собой вырвался из меня.

Валентин не спешил отвечать. Он сперва посмотрел вперёд, задумался. Затем попытался засунуть руки в карманы, но для этого пришлось бы шагнуть в плотную ко мне, поэтому он взглянул на руки и просто опустил их вдоль тела.

− Я был на эмоциях, Ась, − с грустью в голосе ответил Валентин. – Что бы ты сама сделала, узнай про то, что человек, который за короткий срок запал тебе в душу за твоей спиной сговорился против тебя же? Даже если исходя из самых лучших побуждений. Сперва отец начал решать за меня, поставил условия, потом я узнаю про тебя. Тогда я уже не стал разбираться, а решил проучить, раз и навсегда. Да, признаю, что ошибся, что поступил неправильно, сглупил с горяча, но я уже осознал, извинился. И сто раз пожалел о содеянном, если и не больше.

Он закончил говорить. Тишина между нами разбавлялась только шумом города. Я даже не заметила, что начала дрожать. Из-за навалившихся на меня новостей, чувств и эмоций холода я не ощущала и вовсе, только сейчас, когда отмерла и надо было взглянуть правде в глаза.

− Арес дома один, − проговорила я. – Отложим наш разговор. Я устала и хочу домой.

Сперва мы заехали ко мне. За собакой. Вещей моих в родительском доме было, из-за этого я не переживала. Затем остановились возле дома Валентина, где жили отец и тетя Вера. Он не стал заходить в дом, на встречу машине вышла женщина и передала Валентину сумку.

− Всё хорошо? – и она сперва взглянула на меня, затем на него.

− Всё нормально. Ждём вас завтра у Сотниковых, − и мы уехали.

До моих добрались уже поздно вечером. Родители, не смотря на время, нас дождались. Мама была рада познакомиться с Аресом, как и выпросила у меня выгулять его на территории дома. Пришлось согласиться. Мерзнуть я не хотела, а поговорить с ней у меня не получилось бы. Наручники не давали уединиться. И нам ничего не оставалось, как подняться наверх в мою комнату.

Валентин с интересом оглядывался, пока я просто стояла и наблюдала за ним. Ничего примечательного в моей комнате не было. Ни постеров любимых артистов на стене, ни вырви-глаза-розового цвета повсюду. Обычная комната. Кровать, шкаф, книжные полки и ковер на полу.

Сперва мы умылись, как могли. Вдвоём около одной раковины. Сразу вспомнились американские фильмы и дома главных героев, в спальне которых имелись по две раковины. На каждого отдельно. И было что-то романтичное стоять плечом друг к другу в такой обстановке, в тесноте. Хмыкнула, пряча улыбку, на что тут же поймала взгляд Валентина. Но никто из нас не заговорил. После мы устроились в кровати. До этого мой муж просто разрезал и разорвал верхнюю одежду на себе, оставшись в нижнем белье, после же натянул на себя домашние штаны.

Под одеялом я некоторое время лежала без сна. В голову лезли непрошенные мысли. Раз не было измены, то на что мне злиться и зачем настаивать на разводе? Или меня страшит то, что в будущем похожая ситуация может повториться? Но за всё время Валентин поступил опрометчиво только один раз. Он раскаялся, понял, осознал свою ошибку. Вряд ли после всего он решиться повторить свой поступок ещё раз. И почему моё сердце сжимается от тоски, стоит мне только подумать о разлуке с ним?

Отогнала все мысли и уже почти с закрытыми глазами на самом пороге царства сна повернулась на бок. Послышался щелчок, но мне было не до него. Следом меня укрыли, и я немного поёрзала, выискивая себе самое удобное место и положение. И выдохнула. Поцелуй в макушку уже не ощутила, попав в мир морфея, как и того, что меня обняли подвинули к горячему телу поближе.

− Надеюсь, что ты меня простишь, − этих слов я тоже уже не слышала.

А утром проснулась от того, что мне было жарко. Я лежала на правом плече Валентина, обняв его, также закинув свою ногу на него. Он тоже хорош, заграбастал меня в свои объятия и спит себе спокойно. Попыталась высвободиться из кольца его рук, но меня лишь сильнее прижали к горячему телу, как и поцеловали в первое попавшее место. В нос. В опасной близости от губ.

− Спи, рано ещё, − Валентин развернулся в мою сторону, и я оказалась полностью в кольце его рук, дыша ему в грудь.

Замерла, вдыхая его запах. Затем расслабилась, понимая, что мне хорошо. Хорошо, лежать вот так в объятиях мужа, щекой касаться его кожи, наслаждаться его теплом. Пальчиками прошлась по его