мной личный приз для него при победе в нашей маленькой семейной гонке оказался более ценным, что мы резко сорвались с места. Я еле успела ухватиться за мужа и опустить заслонку шлема. И финишную черту мы преодолели почти одновременно с отцом, но наш снегоход всё же на пару метров опередил папину. На радостях я запрыгнула на спину Валентина, не смотря на взгляды и моих, и его родителей.

− Победителю полагается поцелуй! – услышала я голос матери, пока мой муж кружил меня.

И она туда же. Сговорились что ли?

Но додумать мне не дали. Валентин снял свой шлем, затем мой и сам припал к моим губам прежде, чем я успела опомниться и что-то возразить.

− Этот не будет входить в счет тех поцелуев, − прошептал он мне прямо в рот.

И меня унесло в водоворот чувств. Оказывается, за те дни, что мы были с ним «в разлуке», я успела немного «позабыть» каковы могут быть его поцелуи. Горячие, тягучие и сладкие, как мёд, словно зыбучий песок, утягивающие тебя в свою глубину всю до остатка.

Мы пришли в себя только от голоса отца. Если бы он не вмешался, то сколько бы ещё простояли вот так, наслаждаясь друг другом, неизвестно.

− Ну полноте вам, молодым, смущать стариков, − слегка похлопал он Валентина по плечам. – Вечером нацелуетесь ещё.

Я смущённо опустила голову.

− Да пусть, тебе завидно что ли, − мама взяла отца под руки и отвела в сторонку. – Вспомни себя в их годы, Сотников, − и старшее поколение рассмеялось, покачивая головами.

− Пойдёмте уже внутрь, − отец не стал отвечать на мамину реплику, но я знала их историю. Мама рассказывала, какие «подвиги» папа совершал ради неё в молодости.

Я поспешила за ними, но мне не дали далеко уйти. Валентин тут же догнал меня и скрестил наши пальцы.

Сняв термобельё и переодевшись в обычную одежду, привычную, мы спустились в кафе. Родители уже заняли столик у окна.

− Вот и наши каскадёры, − встретили нас возгласами. – Ну что отметим ваше первенство?

Не успели мы присесть за стол, как перед нами тут же поставили ароматный напиток – горячий глинтвейн. После морозного воздуха это было самое то, чтобы отогреться. Я обняла фигурный стакан с трубочкой, согревая ладони.

− А круто ты меня сделал, − мой отец похлопал Валентина по плечу. – Где научился так гонять?

− Так я за рулем с совершеннолетия, и машины знаю, как свои пять пальцев. Не зря же владею сетью автомастерских, − без какого-либо бахвальства ответил муж.

Да, одна его тыковка чего стоила.

Дальше разговор потек в сторону моторов, лошадиных сил, двигателей и всего остального, относительно машин. Я не участвовала в их разговоре, в отличие от мамы и Веры Игнатьевны. Казалось бы, домохозяйки, но в технике тоже шарили.

Я пила свой согревающий напиток и наблюдала за Валентином. Он с жаром что-то рассказывал, иногда подключая руки. Видно было, что тема машин его привлекала и он мог дискуссировать часами. Не зря он своё хобби претворил в бизнес. Удачно.

Пока мужчины обсуждали, нам принесли поесть. Они, не прерывая беседу, опустошили тарелки. «Очнулись», только тогда, когда мама сделала им замечание.

− Так, поехали к нам. Баня уже ждет, − отец поспешно поднялся из-за стола. – Так сказать, заранее встретим все вместе Новый год. Кто знает, какие планы у нашей молодёжи.

Все разом взглянули на нас с Валентином. И я только сейчас поняла, что на носу мой самый любимый праздник, про который я напрочь забыла в связи с последними событиями. Да и подарки не приготовила. Надо будет на днях обязательно наверстать упущенное время.

Дома всё было готово для празднования. Мужской и женский коллектив разделились между собой. Наши отцы вместе с Валентином заняли парилку, а мы отправились к бассейну. Расслабиться перед застольем.

Пока мама рассекала водную гладь, ко мне подсела Вера Игнатьева.

− Как я понимаю, ни твои родители, ни мой брат не в курсе, что вас с Валентином связывает фиктивный брак? – полушепотом спросила она.

На её вопрос я лишь опустила голову. Да уж, натворили мы дел.

− Но ситуация между вами в корне поменялась, это видно невооруженным глазом, − продолжила мама Вера. – И разводиться, конечно же, вы передумали? Получается, ты простила этого гадёныша?

Хоть и женщина назвала Валентина так, но в её голосе сквозили нежность и любовь к нему.

− Видимо, простила, − был мой ответ. – Он доказал мне, что измены не было. Надеюсь, больше он не будет парить горячку, сперва не поговорив со мной.

− Значит, ему не стоило договариваться с твоим отцом, раз ты его итак приняла, − проговорилась она, а я резко подняла на неё свой взгляд.

− Какая договоренность? – только очередной лжи за моей спиной мне не хватало.

− Так Валентин рвал и метал, что ты не хочешь с ним спокойно поговорить и элементарно выслушать, вот он пошёл к твоему отцу. Рассказал тому всю правду и попросил помощи. Думаешь. С чего твой отец отказал тебе помочь с разводом? Этот оболтус выпросил, − как ни в чем не бывало и ни о чём не подозревая выдала тайну Валентина Вера Игнатьевна. – Он не рассказал тебе? Скрыл что ль опять. А я ведь говорила ему, чтобы всю правду тебе рассказал. Не должно быть лжи в начале отношений между любящими людьми.

− Он что-то такое упоминал, − промямлила я, но неприятный осадок остался.

Вот как ему верить? Как с ним начать всё заново, если Валентин всё равно продолжает скрывать от меня всю правду?

− Схожу за чаем, − встала я с лежака и направилась на кухню.

В коридоре столкнулась с Валентином. Как говорится, на ловца и зверь бежит. Он широко улыбнулся, обрадовавший моему виду, и хотел было заключить меня в свои объятия, после чего последовали бы и поцелуи, но я увернулась от его рук, на что тут же словила удивленный взгляд.

− Ты ничего не хочешь мне рассказать? – скрестила я руки на груди и строго взглянула на мужа.

22

Глава 22. Жертва во имя любви или настоящий поступок?

Мужчина, способный на поступки,

обречен быть любимым!

Коко Шанель.

Ассоль (Ася)

Я стояла напротив него, скрестив руки на груди, и прожигала парня глазами. Моё хмурое выражение лица прямо говорило, даже вопило о том, что