– Что думаешь по этому поводу, Рома? – Артем обратился к Роману, но тот его, кажется, не слушал. – Рома!

– А? Прости… я не выспался сегодня. О чем ты говорил? – сразу засуетился тот.

– Я про подземные ходы. Про те, которые заброшены. Вполне возможно, что баггейны и их используют для передвижения, – более четко разъяснил Артем, указывая на какую-то старую карту метрополитена, на которой были обозначены почти все потайные лазейки.

Я наблюдала за собранием трапперов со стороны. Меня весьма занимал этот процесс. Сегодня охотники какие-то рассеянные. Даже удивительно! Маришка, как всегда, тискает флегматичного Шурика, который сидит на диване и безразлично читает книгу. Артем пытается битый час вталдычить Роме потайную схему метро. Они уже около месяца разрабатывают какую-то стратегию, но что именно это, держат пока что в полнейшем секрете. Ни мне, ни маме об этом ни слухом ни духом. Я уже привыкла, что трапперы весьма закрытые личности, хотя за это время умудрилась поладить со всеми, даже с шаловливой Маришкой, которая не очень-то меня полюбила в самом начале нашего знакомства. Артем сказал, что она всегда так – сначала с недоверием, а потом с распростертыми объятиями. Сущность ребенка.

Самым сложным для меня оказался равнодушный Шурик, которого разговорить было труднее мертвеца! Но в один прекрасный вечер мне все же удалось сесть и поговорить с ним по душам. Оказывается, он весьма трепетно относился к Маришке, любил ее по-настоящему. Сначала меня напрягала такая связь между ними, но позже я привыкла к их странным отношениям. Все-таки если уж Владимир Набоков допускал такое в своем произведении, то почему бы и мне не смотреть на это проще? Так и было решено.

Роман и Артем же всегда были открыты для меня, но вот в дела охотничьи отчего-то боялись меня пускать. Считали, что я могу не так их понять или нарушить и без того шаткие планы. С того самого дня, как мы с мамой поселились на базе, жизнь наша протекала размеренно и тихо. Территорию мы не покидали – было запрещено. Артем опасался, что Вадим может нагрянуть в любой момент, да к тому же не один.

– Запомни, баггейны никогда не оставляют дело незаконченным. Если он решил поглотить тебя, то поставит на кон все, чтобы доделать это до конца. Будь осторожна, береги себя и думай, Соня, думай! И никогда не доверяй им! – сурово предупреждал меня он. От подобных слов могло бросить в дрожь, но почти за полтора года кошмаров я уже привыкла к подобной суматохе. Самым неприятным было то, что после того как я впала в кому, я потеряла небольшую долю воспоминаний. Я осознавала, что знаю что-то очень важное, но никак не могла вспомнить, что же это. Хронология событий, конечно же, плотно засела в моем мозге, но некоторые детали очень не вовремя ускользнули. Артем обещал, что все мои нужные мысли вернутся ко мне со временем, нужно только подождать и дать нервной системе успокоиться после всех происшествий.

Что же касается Дианы, то тут меня ждали неутешительные новости. Порой трое охотников отправлялись по ночам на разведку – следить на баггейнами. А один из трапперов всегда оставался на базе, чтобы приглядывать за мной, мамой и патрулировать территорию. Однажды они вернулись с плохими вестями.

Роман был в то утро очень печален, и я сразу поняла, что это связано с Дианой. Он сообщил, что видел, как она шествовала за Вадимом. Он стал использовать ее, как раба, полностью подчинил ее волю себе. Роман сказал, что Диана не одна такая, что некоторые баггейны действительно используют людей таким унизительным образом. Эта новость повергла меня в шок, и я несколько дней находилась в прострации: я не ела, не пила, не выходила на улицу – просто сидела в своей комнате и смотрела в одну точку, размышляя. Теперь подруга была потеряна для меня навсегда. Как бы я ни пыталась спасти ее жизнь, мне это не удалось. Но я больше не плакала. Слезы потеряли для меня всякий смысл. После той роковой ночи в туннеле что-то во мне сокрушилось, умерло и заново восстало, возродилось. Я чувствовала себя какой-то железной девой, которую не может пробить ничто. Даже скверные вести о Диане не смогли окончательно сломить мой дух, но все же это заставило меня над многим задуматься.

– Ладно, сегодня от вас толку никакого! – раздраженно и как-то утомленно объявил Артем. Трое трапперов тут же вскинули на него просветлевшие взгляды.

– Свободны, – махнул он рукой и самый первый удалился из зала в каком-то сломленном настроении. Я забеспокоилась и решила пойти за ним, чтобы выяснить, в чем дело. Застала я его в библиотеке. Артем сидел на софе и круговыми движениями массировал виски пальцами. Глаза его были устало прикрыты. Кажется, он не заметил, что я вошла. Когда же я подошла поближе, он посмотрел на меня пустым отсутствующим взглядом. Затем жестом пригласил присесть с ним рядом. Я осторожно опустилась на край софы. Артем же вальяжно раскинулся на большей ее части. Теперь взгляд его стал свободным и почти открытым.

– Что-то случилось, Соня? – заботливо поинтересовался он, прогнав на время свое дурное состояние.

– Это я у тебя спросить хотела.

– Со мной все хорошо, просто я, как и любой другой человек, устал, – объяснил он все элементарно, совсем не напрягаясь, как и обычно. Эту черту характера я больше всего любила в Артеме – при общении он вел себя естественно и раскованно.

– Вы так долго ищете их, но не можете напасть на верный след, – неприятно проконстатировалая. Он поразмыслил, а затем кивнул, как бы признавая свое поражение.

– Баггейны хитрые существа. Их сложно выследить и найти. Я бы мог воспользоваться твоими воспоминаниями, но я боюсь лезть в твою голову, пока ты еще не совсем окрепла. Чуть только месяц канул с той ночи… – беспокойно зарокотал парень.

– Я справлюсь, – отважно вызвалась я. Но он лояльно усмехнулся, обнажив крепкие зубы с чуть загнутыми клычками. Улыбка у Артема была очень обаятельная!

– Ты еще такая маленькая и неопытная – совсем зеленая.

– Знаешь, за эти полтора года я, кажется, повзрослела на все десять лет, а то и больше, – серьезно заявила я, глядя прямо ему в глаза. Артем на мгновение задумался, а затем вновь снисходительная улыбка тронула его приятное красивое лицо.

– Не стоит так жертвовать собой. Цели на сегодняшний день не столь благородны, как ты, – постарался загладить свою невидимую вину комплиментом траппер.

– Жертвенность – это единственное, что осталось со мной, – вновь сурово отрезала я. Артем немного погрустнел.

– Все мы меняемся, – подметил философски, но не без юмора он, – я тоже раньше был другим. Но моя судьба – вечно носиться за взбесившимися чудовищами и усмирять их. Только в этот раз все кажется куда сложнее и запутаннее. Это селение не похоже на другие им подобные. Они ведут весьма замкнутый образ жизни. Взять в пример хоть их семейные отношения. Все баггейны как баггейны, строят семьи по людскому шаблону, а эти придумали какую-то свою холодную, я бы даже сказал, варварскую систему.