уперлись, и вместо лихого победного марша противнику удалось только отжать русских по дороге к южному поселку. До него оставалось всего один километр, когда к уже отчаявшимся советским солдатам подоспела подмога. Всего один взвод, но он переломил ситуацию. Американцы решили временно перейти к обороне.

02 ноября, местное время 11:50. Камчатка. Побережье Авачинского залива, русло реки Малая Саранная, в двух километрах от берега. Остатки второй роты второго батальона 211-го мотострелкового полка 22-й дважды Краснознаменной Краснодарско-Харбинской мотострелковой «Чапаевской» дивизии

Старший лейтенант Ильин смотрел на остатки своей роты, и в груди у него, казалось, ворочался огромный ледяной ком. Еще несколько часов назад на только что оставленных позициях были две роты, минометная батарея, пулеметный и противотанковый взводы мотострелкового батальона. Три сотни человек со всем штатным вооружением, представлявшим собою образцовые подразделения Советской армии. Сейчас перед ним стояла кучка донельзя грязных и уставших людей, в рваном обмундировании, на котором часто выделялись белым свежие повязки. Но все они упрямо держали в руках оружие. Он протолкнул застывший комок дальше в горло и начал командовать. В первую очередь Ильин, найдя взглядом бойца с ручным пулеметом и еще двух, которые выглядели посвежее, отослал их в боевое охранение. В ста метрах к востоку река делала поворот, закрывающий их от противника. Вот туда он и послал импровизированный арьергард, чтобы американцы, в случае их преследования, не накрыли всех разом. Затем организовал перекличку. Всего из той западни, в которую превратились их позиции, вырвались тридцать шесть человек. Из офицеров остался он один. Три сержанта, два ручных пулемета и один ручной гранатомет. Все из его роты; из первой роты и приданных подразделений не было никого. Уцелел также ротный снайпер со своей неразлучной винтовкой Мосина, его Ильин сразу же отправил к бойцам арьергарда. Тяжелое вооружение погибло все, вместе с расчетами, в последние минуты боя янки развернули настоящую охоту за гранатометчиками и пулеметчиками, долбя по каждой замеченной позиции прямой наводкой из танковых орудий, а то и вызывая огонь корабельной артиллерии.

Удивляло только полное отсутствие медиков вместе с ранеными, старший лейтенант, отдав приказ об эвакуации из блиндажа ротного медпункта, забыл про них в горячке боя. Но сейчас его «просветил» один из уцелевших сержантов. Как только американцы покончили с минометной батарей, перемешав ее позиции огнем из пятидюймовых корабельных орудий, их корректировщик обратил внимание на блиндаж медпункта. Оттуда санинструктор и фельдшер как раз заканчивали вытаскивать носилки с тяжелоранеными. Американский корректировщик никак не мог не видеть, кто лежит на носилках, да и повязки с красными крестами на рукавах медперсонала видны были отлично. Тем не менее в следующую минуту огонь 127-миллиметровых орудий обрушился на них. Корабли сделали пять залпов, после которых на месте медпункта роты остались только воронки, усеянные кусками дерева и обрывками человеческих тел.

Ильин только стиснул челюсти, услышав этот рассказ. Но все, они и так слишком задержались на этом месте. Выделив еще трех человек в головной дозор, старший лейтенант приказал начать дальнейшее отступление. Как оказалось, вовремя. Закончив зачистку захваченных позиций, командир 22-го экспедиционного батальона морской пехоты подполковник Ричард Стейтон выделил два взвода и два БТР для преследования кучки красных, сумевших как-то выскочить из окружения, которое им устроили его парни совместно с вертолетным десантом. Остальные русские, вовремя прижатые огнем и не сумевшие проскочить в дырку на левом фланге, остались на месте. Они отстреливались до последнего, огрызаясь, как крысы, загнанные в угол, но превосходство его морпехов в тяжелом вооружении не оставило им не малейшего шанса. Их окружили со всех сторон, расстреливая из всего, от корабельных и танковых орудий, до 60-миллиметровых минометов. В итоге, когда окончательно захватившие позиции американцы начали подробный их осмотр, пленных почти не было. Только несколько человек, контуженых и тяжелораненых. Обозленные большими потерями в начале высадки, морпехи начали их добивать, но подполковник это прекратил. Не из человеколюбия, просто штабу высадки до зарезу была нужна информация от пленных.

Бэтээры, выделенные для преследования группы Ильина, сразу же застряли на больших камнях, прямо в устье реки Малая Саранная. Местность для техники была совершенно непроходима, по крайней мере, для американской техники. На запрос подполковника Стейтона о выделении хотя бы пары вертолетов для того, чтоб, высадив с них десант выше по течению, отрезать отступающую группу русских и зажать ее между двух огней, подполковника подняли на смех. Выделять «Шауни» для ловли кучки красных, которая застряла в медвежьем углу, когда каждый из них плотно занят по доставке подкреплений и тяжелой техники, это абсурд. Тем более что вертолетная группа с «Иводзимы» уже понесла ощутимые потери, три вертолета были сбиты и еще два серьезно повреждены. Малые вертолеты с десантных кораблей еще будут долго заняты срочной доставкой раненых, которых неожиданно оказалось много. Да и для того, чтобы высадить серьезную группу, вертолетов со всех десантных кораблей, наверное, и не хватило.

Вот и пришлось двум взводам бравых «дубленых загривков» заняться преследованием отступавших красных по старинке, пешком. До первого же поворота реки, когда из-за больших камней, в изобилии набросанных природой прямо в русле, раздались выстрелы. Сначала снайпер снял радиста, очень заметного, по высоко торчащей, как гигантский ус диковинного насекомого, антенне, а потом пулеметная очередь срезала двух наиболее рьяно бросившихся вперед морпехов.

Слегка остудившие свой пыл, но отнюдь не обескураженные морские пехотинцы залегли, рассредоточившись по камням, открыв шквальный огонь на подавление противника. Вернее, куда-то в его сторону, красных пока видно не было. А уцелевшие командиры, два взводных сержанта и оставшийся лейтенант, начали отдавать приказы. Связи напрямую с кораблями не было, радист, уже мертвый, падая назад, приложился рацией по камням, и сейчас она представляла собой простую коробку, в которой что-то периодически брякало и гремело при шевелении. Были еще радиостанции, портативные «уоки-токи» в каждом отделении, но они слишком маломощные. Поэтому пришлось сначала вызывать БТР и через его радиостанцию выходить на связь с батальоном, через батальонную рацию запрашивая огневую поддержку корабельной артиллерии. Пока выполняли эти все сложные процедуры, пока радисты «Катамаунта» и «Колониаля» уточняли координаты своих, чтобы не накрыть их ненароком при пристрелке…

Одним словом, когда в устье реки Малая Саранная встал столб от разрыва первой пятидюймовки, группы Ильина и ее арьергарда на прежнем месте уже давно не было. Но корабельные орудия, с грехом пополам пристрелявшиеся по засаде, исправно выдали запрошенный десяток залпов, и американцы стали с осторожностью подниматься вверх по течению. Подполковник Стейтон, как только разобрался в ситуации, принял дополнительные меры. К группе преследования отправилось подкрепление в