– Мы не узнаем ответа, – пожала плечами Роксана. – Ты уж точно. А теперь открой рот, Беллатриса, и выпей зелье по-хорошему. Не заставляй меня разжимать тебе зубы ножом, я очень не хочу тебя поранить.

Она шагнула ко мне, а я сжала челюсти и попыталась отползти хоть куда-нибудь, но позади оставалась только стена.

«Забвение» было уже под моим носом, и я ощущала его приторно-сладковатый аромат, пыталась мотать головой, но Роксана с небывалой силой старалась влить мне эту гадость в рот.

– Упрямая девчонка!!! – прошипела она, прижимая мою голову к стене, чтобы я не могла даже дернуть ею.

Казалось, все кончено, когда оконная рама с треском вылетела на пол и стекло разбилось на сотни осколков.

В комнату через подоконник влез Кроули, и хоть руки его были свободны, но на его бедре в ножнах болталась пульсирующая алым трость. Казалось, она пылала так сильно, что на нее даже смотреть было больно.

– Не думал, что придется лезть из-за какой-то аббатисы аж на пятый этаж, но, пожалуй, столь занимательного диалога подслушать мне еще никогда не доводилось. – Он перевел взгляд с меня на Роксану и медленно произнес: – И тем более не думал, что когда-нибудь это скажу, но здравствуй, мама.

Рука Роксаны с зажатым зельем задрожала. Воспользовавшись заминкой, я боднула ее ладонь, выбивая склянку, так что та все же упала и ее содержимое растеклось по полу.

Мадам раздосадованно цокнула языком, а после поняв, что напоить меня не удастся, подняла руки вверх и встала. Неужели она сдастся так легко?

Кроули проследил за ней пристальным взглядом, я ждала, что он кинется ко мне развязывать, но мужчина не спешил. Смотрел на мать.

– У меня только один вопрос, – медленно произнес он, глядя на Роксану. – Почему я узнаю обо всем сейчас? Неужели так сложно было связаться со мной раньше и рассказать правду?

Прозвучало обвинительно, и плечи Роксаны, до этого напряженные и прямые, дрогнули.

– Ради твоей безопасности. Ты мог бы сглупить, полезть на рожон, отвоевывать обратно власть и корону… Слишком много амбиций.

Уголок рта Кроули дернулся.

– Видимо, есть в кого… А я еще ломал голову, откуда такое портретное сходство с Клодом Сверженным, думал, чудится, – он говорил, подходя все ближе к Роксане, пока между ними не остался метр, после чего требовательно протянул к ней ладонь, совершенно спокойно и выжидательно посмотрев женщине в глаза. – А теперь отдай свою трость. Я слышал почти весь разговор и не хочу драться с собственной матерью.

С недовольством, но Роксана подчинилась. Складной артефакт перекочевал в руки Винсента. Я была уверена, что он спрячет его в карман, чтобы потом передать следствию как орудие убийства, но вместо этого он бросил ее на пол и раздавил каблуком.

Артефакт сломался с легким хлопком и вспышкой, на мгновение озарив комнату.

Роксана вскрикнула от неожиданности, я же завороженно смотрела на Винсента…

Кроули уничтожил главную улику в убийстве моего отца!!!

Кто он после этого? Предатель?

Но больше всех сокрушалась над обломками Роксана: она упала на колени и, будто осколки стекла, пыталась составить их вместе и собрать вещицу воедино.

– Зачем? Это ведь была последняя вещь, оставленная мне на память. Ты разрушил ценнейший артефакт.

– Ну, допустим, не последняя, – совершенно равнодушно произнес Кроули. – Есть еще вот это.

Он достал из кармана крест с драгоценными камнями.

Роксана, округлив глаза, смотрела на распятие, а после, нервно сглотнув, отвернулась.

– Ах да… Тебя же тошнит от слова «аминь», - припомнил Кроули. – Меня, впрочем, тоже. Но мы не об этом. У кого документы Беллатрис де Сент?

– У Габриель, разумеется, – бросила Роксана и зябко обняла себя за плечи. – Что теперь со мной будет? Сдашь гвардейцам? Но ты уничтожил трость, и никто не поверит…

– Поверят, – припечатал Кроули. – Мое слово против слова беглой аббатисы, сорок лет прожившей среди падших дев. Даже если ты затерла все следы зельем, то есть как минимум несколько человек, кому точно придется тебя признать. Например, Верховный отец.

Роксана нервно дернула головой.

– Он не сделает этого. Ты же слышал, он тоже состоит в сговоре.

– Сделает, – усмехнулся Кроули. – Или промолчит, потому что побоится, что его имя всплывет в таком грандиозном скандале… Все зависит от того, как я решу повернуть эту историю в глазах общества.

– Что ты задумал? – прищурилась Роксана, но Кроули не ответил, отвернулся от матери и прошел ко мне, присел рядом, заглянув в глаза. То, что Роксана осталась за его спиной, совершенно не волновало лорда.

Мать, которая пошла на такие огромные жертвы, не ударит ребенка в спину.

И все же я не понимала, почему Кроули уничтожил трость, это меня настораживало, заставляло вжаться в стену.

Видя такую реакцию, мужчина, будто для маленькой, забормотал:

– Тише, все уже позади, Беллатрис. Никто не причинит тебе вреда.

Он вспорол путы, которые меня удерживали, но я не спешила вставать.

– Зачем вы уничтожили улику? – только и смогла спросить я. – Хотите выгородить мать?

– Хочу, – опустив глаза, с еле слышным сомнением в голосе, но все же признался Кроули. – Но это и в твоих интересах тоже.

– Кого вы хотите в этом убедить? – прошептала я. – Меня или себя?

– В идеале – следствие, – едва слышно ответил мужчина и, поднявшись, протянул мне руку, которую я не спешила брать.

Я не понимала, что он задумал, но если исходить из уверенности лорда, то у Винсента уже был план.

– Беллатрис? – Винсент вновь посмотрел на меня, явно ожидая, доверюсь я ему или нет. – Ты со мной?

Я вздрогнула от столь странно, почти интимно звучащего вопроса и продолжила молчать, поджав губы.

Стоило ли ему доверять? Особенно тогда, когда он признался, что собирается выгородить Роксану, убийцу моего отца.

И как это может быть в моих интересах?

– Я хоть раз подводил тебя? – еще раз спросил он, и я перемотала в памяти дни, проведенные рядом.

Мы ругались, спорили, ерничали, язвили; наши отношения сложно было назвать даже дружбой, но при всем этом Кроули меня ни разу не подвел, хотя никогда и не скрывал неприязни к монашеской рясе, в которую я была облачена.

И я решила рискнуть, довериться: протянула руку, чтобы с его помощью встать на ноги.

– Как вы вообще меня нашли? – тихо спросила я, надеясь, что Роксана не услышит.

Но, зная ее навыки, я сильно сомневалась в этом. Мне пока еще не удалось превозмочь свою учительницу…

– Моя трость. Артефакт расценил, что ситуация опасна, и разбудила меня. До сегодняшней ночи я никогда не видел, чтобы она светилась и вибрировала так явно. Видимо, перспектива моей свадьбы со старухой даже для артефакта была ужасающей, – ответил мужчина. – А дальше я всего лишь расспросил ночного портье и вычислил окно с открытыми в столь холодную ночь ставнями. Оно одно во всем отеле. Да и до этого дня у меня были подозрения, что мы можем встретить твою наставницу, когда догоним самозванку. Я ошибся лишь в двух вещах: в месте, где это произойдет, и никак не мог понять, как именно связана та записка, которую ты получила в моем доме, с твоей бывшей компаньонкой.