Он на миг выглянул из-за угла и удовлетворенно кивнул сам себе.

— Так как же он уговорит?

— Твое какое дело? — Лейви на миг ожесточился было, но снова улыбнулся, успокаивая. — Уж он твой побег наладит лучше, чем ты сама. Доберешься до Гокстада. Там у меня есть знакомцы… остались еще. Сядешь на корабль до Свитьода. Впрочем, все потом расскажем лучше. Но ты просто знай.

— Чего он хочет?

— Чтобы ты жила. Тогда и он будет жив. А ему это теперь очень нужно.

Лейви подтолкнул Асвейг прочь и сам скрылся так незаметно, словно не был высоким, широченным воином со светлыми, точно лен, волосами — трудно не заметить.

Теперь все внутри дрожало от предвкушения. Асвейг готова была забыть все обиды на Ингольва, лишь бы помог. А там добраться до Рунвид, узнать все что можно из того, о чем старуха все это время молчала. Дождаться бы.

И вся порученная работа вдруг стала легче. Делалось все быстрее, когда душу грела надежда на скорое освобождение. И день, после которого все должно решиться, день свадьбы Хакона и Мерд, выдался на диво теплым и солнечным. И все вокруг только и твердили, что о милости богов, которая снизошла на эти земли по такому случаю. Даже те, кто приходу власти нового конунга был не рад больше остальных, и то засомневались, что под таким ясным, открытым взору всех асов небом может твориться неправедное дело.

Рабам, конечно, всю красоту обряда увидеть не удалось: слишком много еще работы осталось по подготовке праздничных столов, которые нынче разместили даже во дворе, потому как вновь съехались гости, приглашенные Альвином Белобородым, со всех ближних херадов. Сам ярл, радостный, словно ясно солнце, то и дело с самого раннего утра мелькал во дворе, проверяя, чтобы все было готово в срок и как подобает. Никогда не доводилось видеть его в столь суетливом и приподнятом расположении духа. Да получив такую богатую плату за невесту, которую ему, как судачили трелли, передал Хакон, и не так забегаешь.

Лишь тогда стало чуть спокойнее, когда на время ушли все гости к храму, где молодой конунг должен возложить на колени невесте молот Тора, как знак клятвы между ними. Залог верности и уважения на долгие зимы. Асвейг только мельком успела глянуть, как уводят из длинного дома Мерд, богато одетую, с покрытой вышитым платком головой. Отчего-то воительница вовсе не показалась счастливой. Может, просто волновалась. Хакона она ведь и не знала почти до всего, что случилось в Скодубрюнне. Как теперь оно, жить с чужим человеком, который привычным и родным если и станет, то еще нескоро. Особенно если в поход скоро отправится.

Из храма гости вернулись шумно, гурьбой, скрывающей молодых от случайного взора слуг. И будто бы не погибли недавно в пожаре и под мечами хирдманнов Фадира многие хевдинги и воины. Приказано веселиться: захочешь жить, и не так расстараешься. К тому же почти все те, кто не поддерживал бы Хакона и его отца, не так давно легли в курганы.

Потому ничего сейчас не говорило о том, сколько крови пролилось на этом дворе всего-то с неделю назад. Люди расселись на лавки, за уставленные угощениями столы и принялись пировать за здравие супругов.

Асвейг сбивалась с ног, только и таская один за другим кувшины с медом и пивом. Руки к вечеру начали ныть, а спину словно в железо заковали — не разогнуться. А потому, когда бурное веселье чуть успокоилось, она едва не зарыдала от облегчения. Пожалуй, это был самый тяжелый день за все время, что она провела в Скодубрюнне.

Постоянно приходилось вырываться из загребущих рук воинов, да еще и не ронять при этом посуду. Асвейг даже по сторонам не успевала смотреть, только слышала в ушах звон новых и новых приказов от брути. Краем глаза она видела Ингольва, который, кажется, веселился не меньше других. И невольно посматривала на Мерд, совсем нынче не походящую на воительницу. С губ ее не сходила напряженная улыбка. Она то и дело посматривала на дверь, а Хакон будто бы не замечал странного настроения жены.

Когда совсем стемнело, молодые распрощались с гостями и ушли. Их проводили зычными возгласами и пожеланиями на спать еще до самого утра. Да только вот супруг уже заметно валился с ног. То ли меда перебрал на радостях, то ли просто все события последних дней порядком утомили даже сильного мужчину и воина. После начали понемногу расходиться и гости, кто уже не мог пить и набивать животы дальше. Коротко сказав что-то Лейви, который в усладу слуха всех гостей, одну за другой читал висы и саги, ушел и Ингольв. Никто того уже не заметил.

Вместе с тем, как все темнее и звезднее становилось небо над Скодубрюнне, тише становилось в доме и дворе. Вспыхнули только несколько драк, но их быстро утихомирили.

Уже плохо соображая, что делает, Асвейг плелась от одного стола до другого. И вздрогнула от неожиданности, когда ее поймал за локоть Вефаст.

— Иди отдыхать, — шепнул он, склоняясь к ее уху. — Теперь столько слуг здесь не нужно.

Она благодарно кивнула и из последних сил поспешила в хижину. Скорей бы следующий день. И другой за ним. А там, может, придут какие вести от Ингольва.

В глубине двора, неподалеку от рабских хижин мелькнула тонкая тень. Асвейг невольно встала, приглядываясь и подумала, что ей почудилось, когда узнала в бегущей от одного домишки до другого девушке Мерд. Странно, куда она могла так торопиться, ведь должна лежать сейчас на брачном ложе с мужем?

Вовсе не собираясь за ней следить, Асвейг пошла дальше, но как будто невольно таилась теперь сильнее, а воительница, которая так и мелькала неподалеку, никак ее не замечала. Но наконец она скрылась в одном из сараев, где всю зиму хранили сено. Вот уж точно странно. И разобрало вдруг такое любопытство, что Асвейг вновь остановилась и подождала немного, что дальше будет. Даже усталость на миг позабылась. А внутри нехорошо дрогнуло, когда, вынырнув из сумерек, в тот же сарай зашел Ингольв.

Договариваться пришел, стало быть, — промелькнула в голове злая мысль.

Как только Хакон супругу куда-то отпустил — непонятно. Да вот известно, что, коли женщина сбежать захочет, даже в день собственной свадьбы, то придумать способна много уловок. Их это дело, и разбираться самим. В этом поместье, похоже, всегда творится не пойми что!

Асвейг уже отвернулась и сделала шаг к недалекой теперь хижине, как ее нагнала одна из рабынь. Неужто снова на пир возвращаться? Надежда на скорый отдых стремительно растаяла. Да только все оказалось гораздо хуже, потому как девушка, бледнея и округляя глаза, словно от страха, шепнула:

— Пойдем со мной. Приказ хозяйки.

Асвейг невольно глянула на то укрытие, где новоявленная хозяйка сейчас была с Ингольвом, и молча пошла за рабыней. Какие еще распоряжения на ночь глядя? В животе стало совсем нехорошо, когда показался впереди дом, что раньше принадлежал Ингольву. Теперь в нем жил Эйнар, отвоевав его для себя у многих желающих там поселиться. Виновато улыбаясь, девушка остановилась у порога, пропуская Асвейг вперед. Захотелось просто развернуться и убежать так далеко, как ноги унесут. Но она все же шагнула внутрь и вздрогнула, когда дверь за ней захлопнулась. Даже торопливо схватилась за ручку. Но голос Эйнара заставил замереть на месте.