– А все оказалось так просто, Илья. Ты же чистый садист. Даже мысли не можешь вынести, что кто-то поднимет на тебя руку, – Лиса усмехнулась и выдернула свое запястье.

– Я не садист, – с силой сжал кулаки. Что эта больная несет, то, что я не позволил себя ударить, еще ни о чем не говорит.

– А тебе костюмчик хорошего парня не жмет, Илья?

Сука рыжая, еще и издевается. Внутри меня начинает закипать ярость.

– Ты так на меня смотришь и так дышишь, что мне даже страшно. Что, хочешь меня наказать за мой грязный язык? А как? Скажи мне? Может, плеткой, хлыстом или ремнем? А может, тебе хочется сделать это ладонью, чтобы лучше чувствовать мою боль? – ее слова хлещут меня наотмашь.

– Ладонью, – черт, стало совсем жарко и захотелось ослабить галстук. Как она так залазит в мою голову?

– И что, так и будешь сидеть или сделаешь то, что хочешь?

– Я не могу, – сжимаю подлокотники пальцами.

– Слабак, Илюша. Такой милый мальчик. Скажи, тебе же мама в детстве сказала, что хорошие мальчики не обижают девочек?

– Заткнись, блядь, – сам не замечаю, как уже стою над столом, на котором разложил наглую бестию, – этого хотела? – провожу рукой по спине и тяну за низ платья, обнажая белоснежные ягодицы.

– А ты, малыш, чего ты хочешь? – опять усмехается.

Чувствую, как вибрация проходит по телу и тепло концентрируется в ладони, которой я веду по нежной коже. Напряжение внутри достигает пика, и пружина выстреливает, давая импульс ладони. Один обжигающий удар и звук разносится по комнате, смешиваясь с громким вскриком Лисы. Она шумно дышит и облизывает губы, на которых играет улыбка.

– Тебе нравится, – мои слова звучат как обвинение.

– И тебе, скажи, малыш, у тебя уже встал? – рыжая опять насмехается.

– Заткнись, – не могу слышать это унизительное "малыш" и на заднице Лисы появляется еще одна красная отметина.

– Такие умелые руки, Илья. Где же ты был раньше? – в голосе девушки проскальзывает похоть, от которой пробирает и меня.

Я рассматриваю отметины, которые оставил на ее ягодицах, трогаю горящую алую кожу, сжимаю ее пальцами, доставляя боль.

Внутри как будто что-то отпускает и меня накрывает расслаблением. Хочется сесть и отдышаться, что я и делаю.

Лиса медленно поднимается и поправляет на себе платье. С ее лица не сходит блудливая улыбка:

– Черт, Илья, это было классно.

– Тебе понравилось,– прикрываю глаза,– и мне тоже.

– Еще как, – она прикусывает свою губку, – но, думаю, для первого раза хватит.

– Когда ты сказала, что я садист, что ты имела в виду?

– Да ничего плохого, – Лиса сложила руки на груди, – ты доминант вот и все. Я так поняла, твоя любовница была свитчем, любила переключать роли. Так вот у тебя так не получится. Удовольствие от мазохизма ты не испытаешь. Хотя, – протянула она, – тебе, наверное, хватает эмоционального мазохизма с лихвой. С такими как ты всегда так, характер по жизни мягковат, зато в сексе это компенсируется с лихвой. Найди баланс, Илья и будешь счастлив.

– Выпьем? Мне нужно подумать, – я пытаюсь привести пульс в порядок и немного отойти от той жести, что я творил. Доминант, значит.

– Пойдем.

Мы опять возвращаемся по тому же коридору в большой зал. Здесь уже темно и на сцене разворачивается представление. Две девушки в почти ничего не скрывающих костюмах из кожи эротично танцуют и гладят друг друга. Их движения очень откровенные и пластичные, публика следит не отрываясь.

– Давай здесь, – я указываю на столик в углу, который практически не освещен и не просматривается. Пульс разгоняется до предела.

– Увидел знакомых? – Лиса сверкает глазками и сканирует пространство.

– Можешь что-нибудь рассказать о них? – я выхватываю за столиком знакомые лица.

– Виола и Яр? Вы знакомы? – Лиса приподнимает бровь.

– Я знаю, что они увлекаются, это не секрет.

– Они крейзи, Илья, – Лиса пожимает плечами, – не связывайся с ними.

– Ты о чем? – мне кажется, Лиса преувеличивает. У них жёсткие игры, но ничего запредельного я не видел. Хотя, возможно, я не до конца понимаю, как и что должно быть в таких парах.

– Это ненормально, у них даже стоп-слова нет.

– Что это значит?

– Это значит, Илья, что когда слишком больно, нужно об этом сказать и все остановить. А у них боль отмеряет Виола. Яр тоже не пай-мальчик, но на самом деле он всегда ведется на ее фокусы. Я люблю их обоих, но мне не нравится то, что они делают, особенно сейчас.

– Почему?

– Их давно не было, сейчас вернулись. И игры стали жестче, не знаю, что у них произошло, но что-то явно не так.

Интересно, пока мы были вместе, они не ходили сюда. А что, если все из-за меня? Та встреча в гостинице, их игра чтобы пощекотать нервы друг другу. Что, если я был своеобразным триггером, который добавлял в их жизнь остроту. Не зря же Яру так нравилось наблюдать за нами, выводить меня на эмоции. Десять лет так ярко любить друг друга без допинга невозможно. Им обоим нужны сильные эмоции, свежие.

Может, для этого я и нужен был? А когда все стало выходить из-под контроля, меня выкинули. Не зря Яр тогда Марину подослал, а я как последний идиот клюнул.

– Откуда ты знаешь?

– Они иногда приглашают меня.

Приглашают, осматриваю Лису мимолетно. Красивая, яркая, на все готовая. Самое оно для игр.

– Хочешь сказать, вы спали вместе, секс втроем? – Что, если они экспериментировали не только со мной. Не может быть.

– Нет, только тема. Секс необязателен, хотя я бы хотела с ними. Скрывать не буду, – Лиса присаживается ко мне поближе и кладет ладошку мне на грудь.

А я жадно рассматриваю Виолу, которая что-то весело рассказывает Яру и попивает коктейль из высокого бокала. Что у них может быть не так? Внешне они счастливы.

– У нас может быть все, что захочешь, – Лиса расстегивает одну пуговицу на моей рубашке и поглаживает голую кожу, – ты только представь, насколько классно заниматься сексом сразу после порки. Ты же хотел, я видела, – она облизывает губы и оставляет на моей щеке влажный поцелуй, который меня вообще не трогает. Мне хочется смотреть только на Виолу, которая сидит сейчас в десятке метров от меня.

– Прости, но я не могу. Было классно, но без неё я не хочу, – оборачиваюсь к Лисе, в темноте её глаза лишь слегка поблескивают, – Понимаешь? Я даже там, в комнате представлял другую.

– Бывшую, – Лиса убрала руку и грустно улыбнулась.

– Да, глупо все вышло. Влюбился как идиот, а ей на самом деле