Не нужно было напрягаться, чтобы сообразить, чей дом имеется в виду. И все же, учитывая обстоятельства…

– Это совсем не нужно.

На меня посмотрели с недоумением.

– Вы хотите умыться?

Хочу. Не хочу. Не знаю. Наверное, стоило бы, если вспомнить правила приличия. Но эти же правила, с другой стороны, как-то не особо поощряют приглашение незнакомого мужчины к себе в квартиру посреди ночи. Правда, меня ведь и не приглашают. Просто приказывают:

– Идемте!

Снаружи дом выглядел, похоже, точно так же, как и, минимум, сотню лет назад, когда явно был выстроен для целей мелко-промышленного производства. Красно-кирпичный и черно-металлический, с большим остеклением по фасаду. Внутри все было куда больше похоже на жилое место. Даже консъержка имелась. Которая проводила нас любопытствующим взглядом, но рта не открыла. Только понимающе кивнула на небрежно брошенное:

– Машина мне ещё понадобится, пусть постоит у входа. Если кому помешает, звякнете.

Лифт поднял нас на третий этаж, распахнул створки, являя взгляду зрелище недоделанных ремонтных работ, и в моей памяти всколыхнулись подробности последней вахты.

– Полли так и не помог повесить дверь?

Она даже остановилась на пару секунд:

– Полли? А, эти ваши собачьи клички… Да, не помог, как видите. Некогда ему.

Прозвучало странно. Насколько помню, он серьезно собирался заняться делом. Прямо после. И ничего другого вроде не планировал.

– Некогда?

– Ах-ха. Тратит все время на переживания.

Вот теперь мозг уже надсадно заскрипел. Портер и переживания? Они все как вообще вместе ухитрились собраться?

– Из-за чего?

Она снова остановилась, обернулась, внимательно всмотрелась мне в лицо, явно не нашла, что искала, выдохнула что-то вроде: «Тупизна необыкновенная…» и зашагала дальше. К дверям своей квартиры, последней по коридору. Пощелкала ключами.

– Да идите уже сюда!

Большого опыта посещения чужих домов у меня не было, но вряд ли в данном конкретном случае что-то смогло бы помочь, потому что обстановка за дверью больше всего напоминала картинки из глянцевых журналов, которые Консуэла со своими подружками любила время от времени разглядывать. Видимо, в надежде найти способ приспособить высокую моду к низким потолкам.

А главное, почти на всем протяжении огромного, по сравнению с моими привычками, пространства не виделось ни одной перегородки. Если эта территория и делилась на функциональные зоны, то видимо, за счет мебели и прочих предметов интерьера. Что выглядело красочно и, что называется, стильно, но лично меня несколько напрягало. В смысле крайне малого количества определенности.

Хотя, при некотором усилии можно приспособиться. Попробовать представить опорными точками отдельные предметы, только не забывать, что они установлены не стационарно, и…

– Ванная комната – там!

Нет, это не комната. Да она по площади чуть ли не как домик на Рио Симплеза. Весь, с учетом крыльца. И тоже никаких тебе загородок, только душевая кабина прикрыта стеклом от остального пространства. А в сторону невообразимо большой ванны я запретил себе смотреть сразу и навсегда.

– Полотенце.

Скорее, полотнище. Мохнатое и пахнущее свежестью.

– В шкафу есть бритвенные станки. Мыло, мочалки – сами увидите. Торопиться не надо, времени – вагон. А то знаю я, как вы все обычно моетесь…

А что, есть какие-то отличительные особенности? И кто – все?

Пока я ломал голову над её словами, девушка вышла, оставив меня наедине с сантехникой и муками выбора. Нет, серьезно: флаконы, флакончики и флаконища, которыми были заставлены полки, я мог опознать, разве что, на десятую часть, и то лишь потому, что во время патрулирования единственным развлечением порой становилось разглядывание рекламы, уличной и магазинной. Пришлось волевым решением исключить из рассмотрения емкости с цветочными и фруктовыми рисунками, от греха подальше. Правда, оставшийся ассортимент пах не менее провокационно, хотя и в другую степь. Духовную. То есть, духами и одеколонами.

Выбрав наименее странный аромат, я разделся и отправился в душ, чтобы… Офигеть окончательно. Потому что насадка, из которой брызнули струи воды, оказалась неприлично большой. Такой, что в этом потоке тропического дождя можно было бы, наверное, даже танцевать. И уж точно, спокойно получилось бы стоять вдвоем, даже не особо прижимаясь друг к…

Не помню, о чем именно я задумался. Очнулся только, когда периферическое зрение запоздало доложило о перемещениях по периметру. Но заострять на этом внимание не стал, потому что сознание намекнуло: неплохо было бы к мокрым ощущениям добавить мыльные. А потом ещё и побриться.

Станки оказались мало совместимые с моей будничной реальностью: пришлось изуродовать два, чтобы привести себя в порядок, и надеяться, что они не был дороги хозяйке, как память о… Ну, о чем-нибудь. Или о ком.

По окончании гигиенических процедур меня ожидало очередное открытие. Мои скромные пожитки исчезли в неизвестном направлении, а вместо них на стуле лежала стопка вещей, которые, судя по характерным, хоть и еле заметным заломам, совсем недавно обретались в каком-то магазине. И совсем не дешевом.

Белье, носки, джемпер, джинсы. Полный комплект, ещё и в единой, сине-серо-стальной тональности, что наверняка внесло свою лепту в общий счет. Поэтому я счел необходимым заявить, когда оделся и вышел из ванной:

– Вам не стоило на меня тратиться.

На что мне небрежно ответили:

– Ваш гардероб оскорблял моё чувство прекрасного. Теперь гораздо лучше. И если вас впрямь волнуют цены и затраты… Я включу расходы в счет, который обязательно выставлю полиции. На компенсацию морального вреда.

– Вашего или моего?

– Вы все-таки умеете шутить? Неожиданно.

Да не шутил я. Просто уточнил. Потому что это показалось… Ну не то, чтобы важным, но что-то определяющим.

– Ладно, идите за стол. Пока не остыло.

Сервировано было на одного. На краю длинного стола, явно предназначенного для приема больших компаний.

– А вы… Не?

– Мне для завтрака рановато. Не хочу сбивать режим. Только чаю с вами попью.

Режим. Это что-то про порядок и для порядка. Чтобы все было правильным. Но сейчас все как раз вроде бы…

– Да кушайте вы уже! Я не большая мастерица готовить, но Валентин обычно не жалуется.

Прозвучало так, будто чуть оправдывалась. При этом подтекстом шло что-то очень похожее на: да пусть бы он только попробовал! Пожаловаться, в смысле.

Лично я бы на его место точно не стал. Потому что еды было много и очень даже съедобной: яичница, полоски хрустящего бекона, подпаленные овощи, грибы и много всякого разного мяса. От души.

Чая потом тоже набухала мне целую чашку. Темно-янтарного и очень пахучего.

– Добавить меда? - она взяла со стола баночку с дозатором. - Любите мед?

Люблю. Не люблю. Не знаю.

– Такого вы точно не пробовали. Это дядя вечно притаскивает, когда