Она вылила несколько порций чего-то густого и тягучего в чашку и позвенела ложечкой:

– Попробуйте.

Видя моё замешательство, великодушно разрешила:

– Если не понравится, выплюньте и вылейте.

До такого непотребства я опускаться не планировал, поэтому проглотил бы любую гадость, на выбор. А эта…

Больше всего походило на то, что пожевал цветы с клумбы, только очень сладкие. Причем вместе с листьями и стеблями, но в этом, скорее всего, виноват уже лично чай, который, как известно, сам по себе всего лишь куст. В целом, допустимо и приемлемо. В отличие от отражения в ночном оконном стекле.

Чуть комнаты, чуть мебели, стол и парочка, которую со стороны, наверное, можно было бы принять за… Нет, не приятелей. Выглядело близко, но все-таки иначе. Удивительно и упорядоченно. В том смысле, что эти двое людей собрались здесь и сейчас вместе не случайно и не для того, чтобы через пять минут разбежаться по сторонам, а…

– Там что-то интересное? – она даже чуть наклонилась над столом, спрашивая.

– Просто красивый вид.

Тоже всмотрелась в отражение. Очень задумчиво, но ненадолго.

– По поводу оплаты услуг не беспокойтесь. Полиция сама заплатит за свой бардак. Да и…

Неловко остановилась. У меня тоже иногда такое бывает. Когда чувствуешь, что тема не особо приятная, но промолчать гораздо хуже, чем проговорить.

– Надеюсь, Валентин не доставил вам много беспокойства за все это время?

А должен был? Вроде не с чего. Да если и лажал, то только поначалу, пока не притерлись.

– Я была против. Но кто меня слушал, спрашивается?

Против чего? Нашей совместной с Полли службы? А были причины?

– Дядю, с его комплексом полубога, временами заносит. А Валентин… Хотя, я тоже в какой-то мере виновата. Могла бы снова взять все на себя. Как в детстве. Но уж извините, захотелось немного своей собственной личной жизни. И карьеры. Потому что именованное место предлагают считанные разы, а по девушкам можно страдать хоть всю жизнь.

Я не понимал ровным счетом ничего. Но слушать было интересно. А смотреть приятно.

– Вас хотя бы достойно отблагодарили?

Вопрос явно требовал ответа, поэтому пришлось уточнить:

– За что?

Она прищурилась, нахмурилась, задумалась. А потом хлопнула ладонью по столу так, что посуда звякнула.

– Ах он, жучара… И наверняка ведь провел все, как служебную необходимость? Ну вот как так вообще… А согласие на вмешательства вы, конечно, по любому подписываете…

Из контекста следовало, что кто-то в чем-то оказался неправ. Судя по всему, в моем отношении. И за что-то мне не заплатил. Но разве я делал что-то помимо обычных обязанностей?

– Он дождется, клянусь! Доиграется, что я плюну на карьеру, переведусь в это ваше Управление и буду следить за каждым его писком. Вот тогда он у меня попоет!

Она продолжала бушевать, это выглядело донельзя занятно, и я мог бы смотреть и смотреть, пока…

– Пересядьте-ка вы на диван.

– Мэм?

– Вон туда, - махнула она рукой. – А то знаю я, чем заканчиваются эти соловеющие взгляды.

В кипу подушек? Да пожалуйста. Правда, они слишком мягкие и совершенно не подходят для опоры, но я ведь не собираюсь…

– До рассвета ещё уйма времени. Может, даже успеете выспаться.

Да я и спать-то не расположен. Просто чуток расслаблюсь. Отпущу мысли погулять.

* * *

Я ведь, и правда, не закрывал глаза. Ну разве, наполовину. Видел и слышал, как она ходит, прибирается, перекладывает бумаги, переругивается с кем-то по комму, шуршит клавишами.

Я совершенно не собирался спать, и все-таки, уснул. Чтобы проснуться от грохота и звона, которые сам же и произвел на свет.

Что именно стояло на столиках и рядом с диваном, я не запомнил, но теперь это были обломки и руины. Живописно прикрытые покрывалом, видимо, изначально предназначенным для меня.

Расслабился, кретин. Поздравляю: в этот дом тебя точно больше не позовут. Хотя, может оно и к лучшему?

– Простите. Я…

– М-да, - она обвела взглядом учиненный разгром. - Ладно. Просто увеличим счет на пару позиций. И на следующий раз буду иметь в виду, что вас надо привязывать к кровати.

Стоит ли понимать эту тираду в том смысле, что я прощен? Или, учитывая финальный аккорд, все же нет?

– В любом случае, солнце уже встало, значит, и нам пора.

Нам?

– Подвезу, не беспокойтесь. Да, я помню, у вас есть проездной. Но с вашей… э… раскованностью все же лучше временно воздержаться от использования общественного транспорта.

На выходе она всучила мне ещё и куртку. Замшевую. Способную поспорить своей мягкостью с джемпером.

Про старую одежду я спрашивать не рискнул, потому что предполагал: уничтожена немедленно и с особой жестокостью. К тому же, такого дерьма у меня дома с избытком. В крайнем случае, буду таскать из тех многочисленных баулов, которые сортирует Консуэла. В качестве платы за использование моей комнаты под склад.

Остановившись у Управления, сестра Портера порылась в бардачке и протянула мне картонный футляр со скромным логотипом.

– Возьмите и не теряйте.

Внутри оказался комм, из серии тех, что гнутся во все стороны, только нарочно приспособленный для ношения на запястье.

– Зачем это?

– Поскольку я так или иначе какое-то время буду вашим адвокатом… Предпочитаю не терять связи с клиентами, знаете ли.

Звучит логично. Хотя можно было просто узнать мой номер и…

– Давайте, я помогу.

Она собственноручно застегнула браслет и даже проверила надежность замка.

– Вас точно не нужно сопровождать?

Я прикинул последовательность своих предполагаемых действий и покачал головой.

– Не стоит, мэм.

Как именно она поняла мой ответ, можно было только догадываться, но многозначительно хмыкнула.

– Как хотите, было бы предложено. Ну да, у меня есть свой разговор к этому учреждению, так что… Только, пожалуйста, постарайтесь не ломать казенную мебель. И вообще.

Я попробовал представить, насколько жертвы и разрушения вписываются в мой план. Если подходить к делу реально, мебелью точно может не обойтись. С другой стороны, меня же попросили?

– Хорошо.

– Вот и отлично!

Она легко взлетела по лестнице главного входа, угрожающе стуча каблучками, а я отправился на задворки, к тому самому кабинету, где мне выдали путевку в очень странное путешествие.

Дверь снова оказалась открытой, словно меня ждали. Только ожидающий был один: тот самый, лохматый надзирающий офицер, который путался в формах и бланках.

Путался… И почему я только сейчас это понял?

– Есть разговор.

Я чуть наклонился над столом, и мне рефлекторно подались навстречу. Как раз ровно настолько, чтобы можно было без лишнего напряжения ухватиться за галстук и разложить собеседника поверх бумаг. Мордой вниз.

– Вы подставили меня