– Я сегодня же свяжусь с Дуче и Петеном. Они не смогут отказать мне. Пусть напрягутся. Потребую от них по полку бомбардировщиков предоставить в ваше распоряжение, Вальтер.

– Спасибо.

– И что дальше?

Шелленберг в течение десяти минут изложил Фюреру план операции. Гитлер был восхищён. И пообещал оберфюреру в случае успеха звание обергруппенфюрера[172]. На том и расстались. Фюрер настолько был окрылён открывающимися перспективами, что вопрос по поиску виновных в проблемах Остланда казался теперь несущественным. Виновных найдём или назначим. А вот перспектива высвободить и получить для Восточного фронта пару-тройку миллионов солдат и вдобавок к ним ещё и ресурсы Британского королевства[173] кружила голову. Войну на один фронт рейх выдержит. А имея в тылу ресурсы союзной Англии – можно сказать, победа уже в кармане. Ради этого не жалко пожертвовать и ещё одной группой армий. Поэтому приказа на отступление из-под Ленинграда и из Новгорода не будет. Пусть там бьются до последнего солдата, оттягивая на себя войска большевиков. Если хватит мужества продержаться месяц, то к тому времени расклад сил изменится настолько, что на повестке дня будет стоять не вопрос о взятии Ленинграда, а подготовка парада в Москве!

22–23 января 1943 года. Москва.

К вечеру настроение у Верховного Главнокомандующего было приподнятое. Только что после доклада о положении на фронтах из кабинета вышел начальник Генштаба Василевский. Положительные тенденции на фронтах, однако. На юге, на Украине, наступление сдерживается не сопротивлением вермахта, а возможностями нашей службы тыла по восстановлению пропускной способности путей сообщения и по подвозу снабжения в передовые части. Там Красная Армия уже вошла в Николаев и Кривой Рог, после слабого сопротивления всякого европейского сброда освобождён Кременчуг, на очереди – Полтава. От Харькова до Ржева – напряжённые позиционные бои, но мы тут в центре фронта пока и не планируем наступать. Тут важно не дать немцам передышки, не дать им возможности снять войска для переброски на юг или север. Большие успехи у Северо-Западного фронта. Наконец-то наглухо запечатан Демянский котёл. И самое главное. Прорыв на Ригу. Группа армий «Север» оказалась в оперативном окружении. Сплошное кольцо от Ильменя до Рижского залива ещё не создано, есть разрывы. Но у немцев там теперь нет дорог для связи с рейхом и другими участками фронта. Если есть желание, то пусть попробуют по лесам и тамошним болотам наладить сообщение. Интересно даже, попытаются или нет? Генштаб уверяет, что ещё три-четыре дня – и сплошная линия обороны на месте нашего прорыва будет построена. И внешнее, и внутреннее кольцо. И вряд ли придётся переживать, как в прошедшем декабре, когда Гот чуть не прорвал кольцо окружения армии Паулюса. Теперь у вермахта просто нет сил на что-то аналогичное.

И Брежнев. Удалец! Авантюра и случайное стечение обстоятельств. Так многие расценили его рейды на Ростов и в Крым. Повезло политруку. На его месте любой бы смог. Так тоже говорили. Сейчас же становится понятно, что ни хрена это была не случайность и не авантюра. Два раза по одному и тому же сценарию объегорить вермахт! Это надо серьёзные мозги иметь. Отличный полководец появился в Красной Армии.

У англичан печалька. Полюбили Египет с Суэцким каналом. Теперь у Гитлера будет нефти – хоть залейся. Но это вряд ли ему поможет. Был у вермахта синтетический бензин, будет натуральный – разница небольшая. А вернее, её вообще нет[174].

Размышления Сталина были прерваны звонком из приёмной. Поскрёбышев доложил о прибытии наркома внутренних дел.

– Здравия желаю, товарищ Сталин, – поздоровался входящий Берия.

– И вам не хворать, товарищ Берия. Чем порадуете сегодня?

– Тимошенко и Куусинен пока отказываются сотрудничать со следствием. Но Злобин уже начал давать показания. Для подтверждения вины Тимошенко уже достаточно наговорил. Микоян – кается, всё признаёт и валит все грехи на Куусинена. По мнению Бочкова[175], для высшей меры уже материалов достаточно.

Лицо Сталина помрачнело. Мало приятного в том, что старый товарищ по борьбе оказался предателем и сукой. А когда такой сука не один, а несколько…

– Кроме того, Микоян даёт показания на Литвинова[176]. Одна из цепочек связи с английской и американской разведками шла как раз через НКИД и наше посольство в США. Есть неопровержимые данные, что информация, уходившая в Англию, от них почти напрямую уходила в Абвер.

– Только показания?

– Нет, не только. Вещественных доказательств уже набралось достаточно. И мы заново проанализировали информацию от Джонсона[177]. Показания Микояна хорошо стыкуются с этой информацией и взаимно дополняют друг друга.