Обозревая свое лицо в зеркале, он также осталсяудовлетворен. У него был свежий, ухоженный, благополучный вид, видпреуспевающего человека, который безотказно действовал на хорошеньких местныхдевушек. В глазах герра Мюнцера снова появилась уверенность в своих силах, верав западную цивилизацию и истинные ценности.

На кухне хозяйничала Амалия Вильгельмовна. Герр Мюнцер ужепозабыл ее труднопроизносимое настоящее имя и не без удовольствия называл ее нанемецкий лад. Экономка неплохо готовила и согласилась по просьбе хозяина носитьтемно-синее строгое платье, которое оживлял лишь белый круглый воротничок, такчто выглядела она как достойная немецкая прислуга.

Герр Мюнцер с отменным аппетитом съел горячую яичницу светчиной, усмехнувшись, посмотрел на яйцо всмятку и не отказался от него — яйцабольше не вызывали у него негативных эмоций ни в каком виде — ни в вареном, нив жареном, ни в виде пасхальных яиц Фаберже. С удовольствием запив завтракбольшой чашкой кофе, герр Мюнцер надел тщательно отутюженный АмалиейВильгельмовной темно-синий костюм, накинул сверху светло-бежевый плащ, вспомнило дожде и взял складной зонт. После чего он вышел из квартиры, напоследокнапомнив Амалии Вильгельмовне, что хотел бы к обеду свиную ногу с капустой, иулыбнувшись ей, чем поверг экономку в полное недоумение.

Мюнцер сел в свой новенький «мерседес», припаркованный настоянке рядом с домом, и поехал на Петроградскую сторону, где в собственномособняке проживал Борис Крайневский.

Борис Крайневский, держатель контрольного пакета акцийцелого ряда металлургических заводов, владелец нескольких довольно крупныхбанков и популярных средств массовой информации, — в общем, как теперьпринято говорить, обыкновенный олигарх, сидел за столом в своем кабинете ирассматривал содержимое конверта.

То, что кто-то ночью побывал в его кабинете, было понятно.

Непонятно было другое. Обычно такие ночные гости приходят,чтобы что-то унести. Сегодняшний гость ничего не унес, напротив — кое-чтопринес Крайневскому. Увидев фотографии своей жены, он не слишком расстроился.Она уже довольно долго прожила в его доме и начала раздражать олигарха, так чторазоблачительные фотографии появились, можно сказать, очень своевременно.

Они значительно облегчат неприятную процедуру развода.

Борис Крайневский разводился уже много раз. Естественно, онмного раз и женился.

Вспоминая, сколько у него было жен, олигарх иногда сбивалсясо счета. Жениться он любил.

В каждой новой жене первое время находил какие-то неоценимыедостоинства. Одна была капризна и взбалмошна, как ребенок, другая, наоборот,чувствительна и трогательна, третья пленяла живостью и непредсказуемостьюхарактера. Однако спустя несколько месяцев трогательная чувствительностьпревращалась в вульгарную и надоедливую слезливость, живость характераоборачивалась бесконечными истериками, а детская взбалмошность оказываласьсамой обыкновенной глупостью.

Тогда Крайневский вызывал Стаса Устроева, одного из своихадвокатов, и говорил ему, чтобы Стае готовил развод.

Разводы были узкой специализацией Стаса. Устроев могпровернуть все так, чтобы любвеобильный олигарх вышел из этого малоприятногопроцесса с минимальными финансовыми потерями. Крайневскому не жалко было денег,но, поскольку очередная жена к этому моменту уже невыносимо раздражала его, онне хотел платить ей слишком много. Кроме того, Крайневский вообще был устроентак, что очень не любил терять деньги. Точнее, сами деньги не любили егопокидать. Напротив, они притекали к нему отовсюду, откуда только можно. И ввопросе с разводами он раз и навсегда принял решение: лучше хорошо платитьодному Стасу, чем всем своим многочисленным женам.

Таким образом, как ни удивительно это звучит, ни одна избывших жен олигарха не сумела вытрясти из него при разводе сколько-нибудьзначительной суммы.

Это не удалось даже Маше Коржиковой, очень хваткой девице,дочери богатого, сильного и влиятельного человека. Маша была второй женойКрайневского и вернулась от него в отцовский дом спустя год после свадьбы чутьли не в том же платье, в котором ушла. Когда подруги спрашивали ее, почему онане пощипала как следует своего бывшего мужа, Коржикова только вертела головой ихлопала глазами.

— Сама не понимаю, девочки, — отвечала она, —этот жмот как-то так меня обдурил, что все отцовские адвокаты ничего не смоглиподелать! Отнять у него деньги — это просто невыполнимая задача, он притягиваетих, как магнит!

Точно так же не смогла почти ничего вытрясти из Крайневскогоего третья жена, Нелли Логинова, маленькая модель и большая охотница засостояниями. Нелли была ближе всех к удаче, она даже родила олигарху сына исчитала, что деньги у нее в кармане.., но Стае Устроев сумел все как-топовернуть таким образом, что Нелли осталась ни с чем, а Антон очень частогостил у отца.

И вот теперь пришел черед очередной, то ли восьмой, то лидевятой жены. И неизвестный ночной гость весьма облегчил процедуру будущегоразвода, снабдив Крайневского первоклассным компроматом на супругу.

Олигарх пожал плечами. Он не понимал мотивов своегонеизвестного доброжелателя, а все, чего он не понимал, настораживало его.

На столе заработало переговорное устройство.

Звонил старший охраны, он сообщал, что прибыл Мюнцер,представитель немецкой страховой компании, и просит его принять.

Обычно Крайневский не спешил принимать посетителей. Каждый,кто добивался встречи с ним, должен был подождать, помучиться, почувствовать всюсвою ничтожность, а значит, — всю значительность Великого Человека, скоторым хочет встретиться. Однако для герра Мюнцера можно было сделатьисключение. Не потому, что он представлял серьезную немецкую фирму, а толькопотому, что, как полагал Крайневский, немец собирался официально сообщить овыплате страховой премии. Деньги — это святое, и тот, кто хочет принестиКрайневскому деньги, имеет право на его внимание.

— Впустить, — коротко распорядился олигарх.

Через несколько минут дверь кабинета распахнулась, и напороге появился подтянутый, энергичный и довольный собой немец.

Крайневский приподнялся, выдал самую обаятельную из своихулыбок и показал Мюнцеру на глубокое кресло. Мюнцер улыбнулся в ответ ирасположился с удобством.

Крайневский заподозрил что-то неладное.

По его представлениям, человек, который собир??етсярасстаться с большими деньгами, должен выглядеть расстроенным, неуверенным всебе. Конечно, деньги принадлежат не лично Мюнцеру, это деньги его компании, новсе равно — деньги большие, и их выплата несомненно ударит и по самому Мюнцеру.Почему же немец такой жизнерадостный?

— Чем порадуете, многоуважаемый? — в нарочиторазвязной, даже несколько хамской манере осведомился олигарх. — Надеюсь,вы наконец созрели и готовы выплатить мне страховку?