— Неплохая мысль. — Эмили, размышляя, похлопывала указательным пальцем по подбородку.

Глаза у Мередит широко раскрылись.

— Вы так считаете?

— Увидевшись с ним, ты сможешь лучше понять свое сердце. И проверить, не сыграли ли чувства злую шутку с тобой.

Эмили запротестовала:

— Важнее, что тебе может удаться то, чего не добились Чарли и его люди. Заставить лорда Кармайкла сказать им, где сейчас то, что он спрятал.

Мередит закрыла глаза. Оказаться лицом к лицу с Тристаном было бы ужасно, хотя она знала, что подруги по-своему правы. Ей нужно было увидеться с ним, чтобы избавиться от мучительной любви к нему. Может быть, эта встреча вернет ее к реальности.

К тому же она действительно хотела узнать, где спрятаны свидетельства измены. Без них окажется, что она впустую потратила время.

— Где они держат его? — ровным голосом спросила Мередит.

Ана улыбнулась:

— В доме Чарли, в специальной комнатке. Чарли считает, так дольше можно будет избежать огласки.

Мередит вздохнула:

— Я поеду сегодня же.

— Кому-нибудь из нас поехать с тобой? — спросила Эмили, озабоченно хмурясь.

— Нет, — сказала Мередит. — Я одна начинала вести это дело. Я должна сама и закончить.

— Лорд Кармайкл, — говорил Айли, — сотрудничество с нами очень облегчит вашу участь. Оно может означать различие между высылкой и смертью.

Тристан смотрел на Чарлза Айли со старательным равнодушием. Странно, он не вызывал у Тристана той ненависти, которую можно было бы ожидать после того, как Айли ворвался в его дом неделю назад и лишил его надежды на отмщение… вообще надежды на любое будущее. За неделю, которую Тристан провел в доме Айли, тот показал себя добросовестным и безупречно ведущим себя тюремщиком.

Но Тристан не мог дать Айли того, что тому было нужно. Чарлз жаждал свершить правосудие сам, безотлагательно, не ожидая окончания медлительных действий правительства.

— Эти два исхода мало для меня отличаются, — сказал Тристан, встречаясь глазами со своим тюремщиком. — Когда о моем аресте станет всем известно, я сделаюсь мертвецом во всех смыслах этого слова. И погублю свою семью.

Он содрогнулся от осознания всего трагизма сказанного. Стоит слову «предатель» приклеиться к его имени, и будущее разрушится, его семья окажется разорена. Его имущество, без всякого сомнения, перейдет к кузену, мать выбросят на улицу. Сестры примут мать, но она никогда больше не сможет показаться в обществе.

Хуже того, никто никогда не поймет, зачем он сделал то, что сделал. Светское общество охотно поверит в худшее. Вожделенные сплетни о таком человеке, как он, который всегда стремился избежать даженамека на скандал, будут приняты с еще большим восторгом. Общество годами будет говорить о его падении.

— Мередит просила меня сохранить ваш арест в тайне. Вы понимаете, Какой это был подарок? И вы готовы лишиться его, отказавшись дать нам информацию о том, где находится спрятанное, или даже о том, что это было… Я не понимаю.

Тристан опустился на маленькую кровать в углу комнатки и задумался, глядя на неровные доски пола. Мередит. Он старался не думать о ней. Когда его мысли невольно обращались к ней, гнев, чувство, что его предали, жестокое разочарование, горевшие в его груди, становились непереносимыми.

Она лгала ему. Использовала его и чувства, которые он испытывал к ней. И все для того, чтобы поставить его на колени, как вот сейчас. Все между ними было ложью. Ее поцелуи, чувства, которые, казалось, он читал в ее глазах, — все было только оружием из ее арсенала.

В Тристане кипел гнев, но он сдержал его. Иначе он еще быстрее окажется в Ньюгейте. Если он даст выход своему гневу, это ничего не изменит.

— Я не просил ни Мередит, ни вас о каких-то поблажках, мистер Айли, — сказал он, нахмурившись, и снова лег, уставившись в потолок. — Я сказал все, что хотел. У вас сложилось неправильное представление. Я пытался рассказать вам о своем брате…

Айли закатил глаза.

— Пожалуйста, не тратьте время, рассказывая мне о вашем плане мести, милорд. У нас другие сведения. Я бы советовал вам рассказать правду вместо того, чтобы путаться в объяснениях своего поведения.

Тристан сжал кулаки. Айли был прагматиком. Он искренне не понимал, к каким последствиям может привести взрыв эмоций или сила ненависти.

— Не вижу смысла двигаться дальше, если вы не желаете выслушать правду, — сказал Тристан.

Разразившись проклятиями, Айли бросился к двери. У самой двери он заколебался:

— Если вы не хотите помочь себе, у меня не остается выбора, как перевести вас из этого достаточно комфортного помещения в настоящую тюрьму. Тогда все станет достоянием публики. Вы понимаете это?

Тристан закрыл глаза, стараясь унять боль.

— Прекрасно понимаю.

Дверь с лязганьем захлопнулась, было слышно, как задвинул и засов.

Вздохнув, Тристан осмотрелся. Комнатка походила на убогую спальню холостяка, но это была его тюремная камера. Она находилась в подвале дома, принадлежащего Айли, в ней не было окон, через которые можно было бы бежать, а дверь заперта снаружи. Комнатка была вполне сносной… по крайней мере, в сравнении с тем, что его ждало в Ньюгейте. Скоро он узнает, каково там.

Что подумают родственники, когда узнают о его аресте?

В темном узком коридорчике за дверью послышались голоса. Он узнал голос своего стража, который обращался с ним так же вежливо, как и Айли, — еще одно преимущество, которого он лишится, когда его отправят в настоящую тюрьму. Но тут он услышал другой голос. Женский.

Мередит. Это была она.

Прагматику Айли не откажешь в уме. Этот человек знал о слабости Тристана, с которой ему теперь предстоит бороться, как и со вспышками гнева. Почему-то ему подумалось, что если рядом окажется предавшая его женщина, скрывать гнев будет гораздо труднее.

При звуках ее голоса Тристан весь подобрался. Разобрать слов он не мог, но мелодичные переливы голоса Мередит он всегда узнавал безошибочно. Ему потребовалась вся сила воли, чтобы остаться лежать на узкой кровати.

Дверь открылась, и она неуверенно вошла. Он не повернул головы. Краем глаза Тристан следил за ней. Боже, как она хороша. Он-то надеялся, что сможет забыть об этом, но когда она привычным движением убрала со щеки выбившуюся прядь волос, он был сражен.

Мередит оглядела комнатенку и что-то шепнула охранникам. Тристан удивился, потому что охранники вышли и закрыли за собой дверь, оставив их одних.

— Здравствуйте, Тристан, — тихо сказала она.

Его тело отреагировало на ее голос, не сообразуясь с его намерениями. Кровь прилила ко всем местам, до которых она когда-либо дотрагивалась. Он был ошеломлен собственной реакцией. Его тело жаждало ее. Что это с ним, черт возьми?