— Я не буду больше возвращаться к этому разговору, — уверила ее леди Кармайкл. — И если вы не измените своего решения, я не буду винить вас за это. Надеюсь, вы время от времени будете приезжать ко мне и при случае принимать меня.

— Конечно, — торопливо сказала Мередит. — Я никогда не откажусь от встречи с вами.

Констанс улыбнулась.

— Точно так же я надеюсь, что вы не отвернетесь от моего сына. Жизнь так коротка. Сожаления — тяжелая ноша. — Она пошла к двери. — Я должна вернуться к гостям. Если вы присоединитесь к нам позже, я буду очень рада. Если нет, желаю вам доброй ночи.

— Доброй ночи, — прошептала Мередит. Когда дверь закрылась, она повернулась спиной к ней. — Жизнь так коротка, — повторила она.

Леди Кармайкл и не подозревала, насколько верным было ее замечание. Время, когда Мередит могла видеть Тристана, стремительно уходило. Ей нужно воспользоваться последней возможностью. У нее еще найдется время для сожалений, которые тяжело лягут на сердце, когда все будет кончено.

Отбросив колебания, мучавшие ее долгое время, Мередит покинула гостиную, чтобы закончить приготовления к развязке, прежде чем позволить себе в последний раз встретиться с человеком, которого она любила.

Тристан нервно ходил по кабинету. Противоречивые мысли, роившиеся в его голове, не давали ему развлекаться вместе с гостями, собравшимися внизу, в парадной гостиной. Мужчины играли в карты, женщины музицировали, пары непринужденно танцевали джигу — в гостиной разговаривали так громко, что он прикрыл дверь, чтобы не слышать шума.

Может быть, он и остался бы в гостиной, но Мередит там не было. После ужина, еще до того, как мужчины и женщины собрались вместе в гостиной, она куда-то подевалась. Его мать ничего не смогла ему сказать, но у него сложилось впечатление, что она говорила с Мередит. И, зная свою мать, он полагал, что она могла поощрять возобновление интереса Мередит к его предложению.

Но Мередит не было видно. Он не был ей нужен.

Тристан сел за стол, прикрыл лицо рукой. Единственную надежду, которая у него оставалась, он связывал с тем, что наконец-то мог заняться второй жизненно важной проблемой. Теперь у него были развязаны руки, и он мог передать Девлину эту проклятую картину.

Краем глаза он видел портрет покойного брата. Все, что он делал, было из-за Эдмунда. Поэтому казалось естественным, что за его портретом хранилась последняя часть головоломки, которая позволит ему проникнуть в круг людей Девлина.

Негодяю не понравилось, что Тристан отослал его за руководителем группы. Но у Девлина не было выбора. Он не имел представления, где спрятана картина, а без нее не мог осуществить свои планы. Пока Тристан не добьется желаемого — встречи с человеком, стоявшим за спиной Девлина, — Девлин также не получит желаемого.

Тристан не сдержал улыбки. Вскоре это останется позади. Он сможет перевернуть худшую страницу своей жизни. Начать все сначала. Со временем он, возможно, сможет даже убедить Мередит стать его женой.

Нет, сейчас не время для таких мыслей. Сейчас он должен использовать все силы, время и эмоции для отмщения. Это единственное, что имеет значение.

Вот только сердце не желало этого знать. Оно заявляло, что будущеес Мередит важнее, что нельзя жить прошлым. Что его брат не хотел бы, чтобы Тристан пошел на все, только бы сравнять счет.

Дверь кабинета открылась, но он не поднял головы.

— Мне ничего не нужно, — не желая отрываться от своих мыслей, сказал он, сцепляя пальцы под подбородком и по-прежнему глядя на портрет брата.

— Ничего?

Знакомый голос заставил Тристана повернуться в кресле. Это была Мередит — словно он выкрикнул свои мысли, и она явилась на его зов. Ему захотелось обнять ее, но он заставил себя побороть это желание. Однажды он открылся ей. Не совсем, но настолько, насколько было возможно при секретах, нависших над его головой, как гильотина. Она отказала ему. Он не хотел еще раз испытать такую боль.

— Мередит. — Тристан указал на кресло напротив.

Но она не села, а прошла через комнату к камину. Ее взгляд скользнул вверх, и она вздрогнула, когда он остановился на портрете, словно видеть его ей было так же тяжело, как временами Тристану. Но почему? Она еще девочкой видела Эдмунда, да и то мельком. У нее не было причин взволноваться.

Мередит повернулась к Тристану, и отчаяние в ее глазах заставило его забыть несвоевременные мысли.

— Я поняла, что мой отказ причинил вам боль, — произнесла она.

Его сердце яростно колотилось, он схватился за край стола.

— Не буду отрицать, — ответил он, тщательно следя за своей интонацией. Если она пришла не затем, чтобы сказать, что изменила свое решение, у него нет желания разыгрывать из себя дурака.

Мередит опустила голову:

— Я также верю, что, каковы бы ни были ваши обстоятельства, у вас были лучшие намерения.

Он нахмурил лоб:

— Вас смущает что-то другое?

Мередит опять вздрогнула, но проигнорировала его вопрос. Синие глаза встретились с его глазами. В них была решимость. Тристан недоумевал, зачем она прячется за маской легкомысленной светской женщины.

— Тристан, скоро произойдет нечто такое, что только увеличит гнев и боль, разделившие нас. — Она шагнула к нему. — Нечто такое, что навсегда изменит наши жизни.

Он непонимающе покачал головой:

— Случится что?

— Но прежде я прошу выполнить одну мою просьбу, — сказала Мередит.

Она медленно, скользящими шажками приблизилась к нему. И не отвела глаз, даже когда прильнула к нему. Даже когда Тристан погрузился в божественный аромат ее духов. Ее сияние заполнило его, а ее теплота вернула ощущение полноты жизни.

— Чего вы хотите? — спросил он голосом, ставшим хриплым от желания и волнения.

— Один последний поцелуй. — Ее голос дрогнул, слезы заблестели в уголках глаз. Просто поцелуйте меня еще раз. Пока не будет слишком поздно.

Тристан не понял зловещего смысла ее просьбы. Может быть, она намеревалась уехать, не повидавшись с ним. Может быть, подумала, что ее отказ навсегда разрушил непрочную связь между ними. Или то, о чем она говорила, было гораздо страшнее, чем он мог подумать.

Но какое сейчас это имело значение? Мередит предлагала ему небесное блаженство, и даже если это будет стоить ему еще одной раны на сердце, Тристан согласен. И не будет спешить.

Если это будет их последний поцелуй, как она уверяла, он должен быть таким, чтобы его невозможно было забыть.

Тристан медленно провел пальцами по ее волосам. Одна его ладонь легла на ее щеку, второй он позволил скользнуть по ее руке, и она задрожала. Потом он положил ладонь на ее бедро и сильнее притянул ее к себе.

Мередит вздохнула, дыхание вырывалось у нее как рыдание. Она подняла лицо, подставляя губы, но он не сразу ответил на ее призыв. Легким поцелуем Тристан коснулся уголка ее глаза, почувствовав соленость уже пролитых слез и тех, которым она не дала пролиться. Он поцеловал ее в щеку, потерся губами об ухо. Поцеловал кончик носа.