Стряпчий после этого еще долго вытаскивал из своего саквояжа какие-то бумаги. Одну за другой, одну за другой. Каждую основательно комментировал, после чего предлагал подписать. С этим ворохом документов он и собирался обращаться в Дворянскую палату. Видимо, там сидели махровые бюрократы, если им на «каждый чих» нужна была своя бумажка.

В самом конце встречи Алексей узнал еще одну интересную вещь.

— …Прежде чем уйти, Алексей Михайлович, хочу буквально пару слов сказать о вашей защите на будущем судебном заседании. Мы будем апеллировать к тому, что в момент того инцидента, назовем его даже недоразумением, вы находились в состоянии сильного душевного волнения. Вы переживали, что ваша семья останется без вашего родового поместья и будет тем самым опозорена в глазах света, — парню показалось, что на этой фразе стряпчий ему подмигнул. — Конечно, между известием об изъятии у вас поместья и самим инцидентом прошло больше двух часов. В суде скорее всего укажут на этот момент. Только мы предъявим им медицинские свидетельства о том, что вы за последние несколько месяцев перенесли два сотрясения мозга и успели полежать в коме. Напомним, про теракт, про нападение на машину спасательных службы, в которой вас перевозили. Уверен, суд прислушается к нашим доводам…

После их встречи Бельский оказался выжатым, как лимон. У него не осталось даже сил на вечернее плаванье в бассейне центра, чего он не пропускал все четыре последних дня. Добрел до своей комнаты и устало брякнулся в постель.

— Алексей Михайлович… Э-э-э… Я буквально на минутку…, - взбивающий подушку парень услышал голос своего доктора. — На одну крошечную минутку.

В проеме двери показался старичок с виноватой миной на лице. Мол, прошу меня извинить за прошлую шутку. Я не специально, так как этого требовали высокие цели развития науки и т. д.

— Я хочу лишь сказать, что завтра вам предоставиться возможность немного развеяться. Вы ведь этого хотели, — вещал он, так и не заходя в комнату. — Словом, завтра у вас будет небольшой перерыв в медицинских процедурах. А сейчас отдыхайте.

Алексей кивнул ему и упал на кровать. Уже засыпая, вспомнил, что уже двое суток не видел Анну. Милые черты ее лица тут же всплыли у него голове. Видеть ее, чувствовать аромат ее духов и прикосновение становилось для него настоящей потребностью, что он начинал понимать только сейчас.

— Анна…, - шептал он, погружаясь в сон.

Газета «Столичный курьер». Раздел некрологов.

«Имперская коллегия адвокатов выражает глубокие соболезнования близким в связи с безвременной кончиной Константина Георгиевича Заозерского. Человек стойких моральных принципов, высокого профессионализма, он являл собой пример истинного служителя Фемиды. Мы никогда не за…

Губернское по земским и городским делам присутствие приносит самые искренние соболезнования семье Заозерских в связи с уходом из жизни Константиновича Георгиевича Заозерского. Примерный семьянин, заботливый отец, добрый сын, он был для всех нас не просто человеком особого душевного склада, но и…

Коллектив Российского коммерческого общества частных поверенных соболезнует семье Заозерских в связи с кончиной Константиновича Георгиевича Заозерского. Смерть Константиновича Георгиевича стала для нас, его коллег, огромной личной утратой…».

-/-

Система «Дело 6М». Версия «Расширенная/Профессиональная». Учреждение «Дворянская палата».

— Прошение № 632-2УБ(урожденное боярство) от 23.07… «Просим отозвать и признать недействительным прошение № 532-4УБ от 22.07… «О расторжении договора вассалитета (новика) между Михаилом Андреевичем Вяземским и Михаилом Александровичем Бельским (сыном последнего Алексеем Михайловичем Бельским)…

— Прошение № 784-12УБ от 22.07… «Просим признать недееспособным Алексея Михайловича Бельского и на основании договора вассалитета передать опекунство над ним его сюзерену Михаилу Андреевичу Вяземскому».

-/-

В поместье Вяземских воцарилось очередное предгрозовое затишье, что в последнее время стало случаться слишком часто. Чем ближе подходил день созыва Имперского собрания, тем чаще патриарх рода приходил в ярость по самому незначительному поводу. Его гнев, быстро переходящий в бешенство, могло вызвать, что угодно: шарканье ног старого слуги, громкое звяканье фарфоровых тарелок, остывший бульон и т. д.

В самом начале коридора, пол которого был покрыт роскошной персидской дорожкой, с ноги на ногу переминался невысокий полноватый мужчина. С едва заметным брюшком, которое совсем не прятал отлично скроенный дорогой пиджак, он стоял на месте и мелко-мелко дрожал. Побелевшие от напряжения пальцы с диким усилием цеплялись за ручку желтого кожаного портфеля. В широко открытых остекленевших глазах застыл неимоверный испуг.

Старший поверенный юридической конторы, обслуживающей интересы рода Вяземских, никак не мог взять себя в руки. Его так трясло, что зубы выбивали костяную трель. Он снова и снова пытался унять дрожь, но все его усилия были тщетны. Они возымели, кажется, даже обратный эффект: дрожь усилилась, то и дело сводя некоторые мышцы.

Еще бы его не трясло! Вообще, странно, что после вчерашних событий у него ноги не отказывают, с еле слышным стоном подумал старший поверенный. Дернул же его черт приехать из командировки на день раньше и стать невольным участником все этого безумия. Ну почему он не сказался приболевшим?! Лежал бы сейчас дома, пил кофей с корицей, а Прасковья Порфирьевна сидела бы рядом и гладила его по голове. Нет ведь, приперся!

События вчерашнего дня, никак не выходившие из головы, вновь, словно нарочно, начали всплывать в его памяти… С самого утра по конторе поплыл слух, что их шеф Константин Георгиевич Заозерский крупно «облажался» с очень важным делом. В чем суть ошибки никто толком не знал. Поговаривали, что вскрылись какие-то новые обстоятельства дела, которые в корне меняли стратегию разбирательства. Заозерский же составил и отправил прошение, не зная этого. Казалось бы, чего в этом страшного? У стряпчих часто так бывает. Сегодня они говорят одно, завтра — прямо противоположное, а послезавтра — вновь первое. Ничего страшного в этом нет. Правда, их наниматель — боярин Вяземский — так не думал. Заявившись уже к обеду в весьма недовольном состоянии, он о чем-то недолго беседовал с их шефом, после чего того хватил удар. Приехавшие врачи сразу же констатировали смерть от сердечного приступа. Только они-то в конторе прекрасно знали, от чего на самом деле умер их шеф. Причиной всему был лед, в который превратилось его сердце. Когда его обнаружили лежавшим на полу, его грудь была полностью покрыта ледяной коркой. После этого именно он, старший поверенный конторы, оказался ответственным за все. Теперь та же самая участь могла грозить и ему! Господи, пусть все обойдется…

В этот самый момент со спины к нему подошел пожилой слуга и, поклонившись, показал руками на дверь баронского кабинета. Вздрогнувший всем телом, мужчина громко сглотнул вставший в горле ком и неуверенно шагнул вперед. Затем сделал еще один шаг и еще один шаг.