к гусям. Мне показалось что ноги Велимудра медленно погружались в гусей. Я присмотрелся и убедился, что мне не показалось. Чародей уже погрузился в гусей по щиколотку. Велимудра это не особо беспокоило, чего нельзя сказать про гусей. Я поднял взгляд на чародея. Сейчас он лихорадочно поспал себя из штуковины, напоминающей солонку. Из «солонки» сыпались искрящиеся на солнце кристаллики, переливаясь как бриллианты. Попадая на кожу Велимудра, кристаллы вспыхивали и исчезали. Как следует просолившись, чародей обернулся, нашел глазами Григория и крикнул:

— Господин Декан, не отставайте. Я лечу вперед и задержу его. От вас я ожидаю га-га-га, га-га-га-га. Га-га-га, га-га, га-га! — Последнюю фразу Велимудр крикнул себе под ноги. Гуси оживились, привстали, словно Велимудр килограмм сорок сбросил. Пернатые тапочки замахали крыльями и неожиданно оторвались от земли. Велимудр показывал посохом вслед мегамопсу и орал голосом гуся-переростка — Га-га-га-га!

И гуси полетели в указанном направлении. И довольно быстро. Не могу сказать, что Велимудру было комфортно — он был похож на человека, впервые вставшего на роликовые коньки. Он с трудом удерживал равновесие, то и дело почти садясь на шпагат.

Я подобрал с пола свою челюсть. Вставил в мушкет новую пулю и побежал к Григорию, на ходу забивая её в ствол. Если уж Велимудр смог придумать способ для погони, то уж и Распутин в грязь лицом не ударит. Но едва я подбежал к нашему старику-разбойнику, как надежды меня покинули. Он сидел на снегу, широко раскинув ноги, и обняв детского деревянного коня-качалку. Такая штуковина, размером с трехколесный велосипед. Видимо беженцы потеряли, или нарочно выбросили — деревянный конь был приземистый и добротный. Даже на вид тяжелый. Григорий гладил его лобастую голову со следами детских зубов и что-то шептал в деревянное ушко. Рядом остановился тяжело дышавший Илья. Мы переглянулись. Илья все же решил направить мысли старого наркомана в нужное русло.

— Господин декан, нам в погоню отправляться надо. По всему видать, чудо-юдо на Милену нацелилось…

Григорий резко выбросил в нашу сторону руку и погрозил кулаком. Снова принялся гладить коника. Илья в сердцах сплюнул и побежал в погоню сам, на своих двоих.

В принципе, бежал он не сильно медленнее мегамопса или саней. Но я понимал, что метров через сто он выдохнется и замедлится. Внезапно старец Григорий вскочил, подхватил бомбарду и взмахнув полами своего халата побежал вперед. Бросил впереди себя деревянную коняшку и с разбегу запрыгнул на неё. Охнул. Поерзал поудобнее, поджал ноги.

Деревянный коник, сначала под весом старого наркомана скрипнул и резко замедлился. А потом вдруг начал набирать скорость.

Я сорвался с места и побежал вслед за ним. Импровизированные санки Григорий все сильнее набирали скорость и когда я запрыгнул на спину Распутина они уже двигались со скоростью быстро бегущего человека.

— Ах тыж свинья сиволапая, куда ж ты лезешь, балда чугунная?! — разорался подо мной декан факультета естественных наук. Кажется он ударился подбородком о голову деревянного коника, не уверен. Но то, что этот гад попытался меня скинуть — совершенно точно.

— А стрелять кто будет?! — заорал я, уминая его поудобнее. — Пушкин?!

— Ах ты ж бес нагломордый! Да ладно, ладно! Бомбарду возьми.

Я наконец надежно встал ногами на импровизированные полозья, закинул мушкет за спину, и только после этого забрал у Григория бомбарду. Коник продолжал стремительно набирать скорость, поднимая с обеих сторон веера снега, как снегоход. Мне пришлось присесть и наклониться вперед, чтобы бороться с потоком воздуха.

Далеко впереди несчастная лошадка, охваченная ужасом, тащила сани с Оногуром и тремя девушками, за ними, стремительно нагоняя, гналось чудовище. А я, в свою очередь, сидя верхом на Грише, стремительно нагонял чудовище. Над нами с развевающейся седой бородой летел Велимудр. Кажется, он переругивался с гусями. А позади всех топал Илья. Мда, не так я себе представлял геройские будни.

Глава 25

Глава, в которой главный герой получает позитивные эмоции. А все остальные — нет. Что только еще больше добавляет позитивных эмоций главному герою.

Ехать верхом на детском деревянном конике-качалке по льду замерзшей реки и стрелять по здоровенной твари, бегущей впереди — интересный опыт. Всем советую попробовать. Лично мне было весело. Единственное, что немного смазывало радость — холодный ветер в лицо.

Бомбарда, похожая на маленькую тонкостенную бронзовую пушечку с мушкетным прикладом швыряла гранаты диаметром сантиметров в десять с невысокой скоростью. Мне не понравилось это оружие. Да еще и фитиль гранаты давал хорошо видимую струйку дыма. Мегамопс увернулся от моего первого выстрела. И от второго.

— Давай ближе! — крикнул я Распутина. И вцепился ему в плечи, чуть не выронив бомбарду — тот с лихостью опытного камикадзе заложил вираж и проскочил между двумя горами чудо-попкорна Велимудра. Тот продолжал кричать что-то гусям на своем, на птичьем, и регулярно кидал перед чудовищем свои склянки, вспухающие белыми, твердыми клубами. Но мегамопс проявил себя существом сообразительным и больше ни разу на них не попался. Хотя, пару раз, попадания были близко.

Впрочем, из-за того, что ему приходилось вилять, наш странный противник отставал от своей цели.

Я выудил из коробки на спине Григория очередную гранату. Черканул гранатой по железной пластине на бомбарде. Вернее, по специальной запальной головке приложенной к фитилю, похожей на головку огромной охотничьей спички. Та загорелась, в свою очередь, зажигая фитиль.

— Ты бомбарду не зарядил, балда! — закричал Григорий, услышав шипение фитиля.

— Ближе давай! — крикнул я ему и не пытаясь отрицать. Я прикинул по скорости горения фитиля, что у меня секунд пятнадцать.

Распутин заложил еще один вираж, потом еще один — Велимудр по настоящему разошелся, сильно снизившись и начав бросать свои склянки прямо таки подряд.

— Ах ты ж стерва, — сдавленно ругнулся Распутин. Меня мотало так, что пришлось присесть, чтобы понизить центр тяжести и обнять старца, как родного. Радовало, что неудобства эта чудная бомбардировка принесла не только нам — мегамопс, резко сбросил скорость и заметался. Но вдруг, притормозив перед очередным алхимическим взрывом, не стал оббегать его, а прыгнул сверху. Прямо на взрыв. Оттолкнулся лапами от белых клубов, взмахнул крыльями и атаковал Велимудра. Тот летел всего метрах в двадцати над рекой. Совсем осторожность потерял.

Велимудр чудом разминулся с клацнувшей радом с ним пасти. Выскользнул, как комар из под хлопающих ладоней. Мне кажется, в этом было больше заслуг гусей, чем самого бородатого волшебника — именно они среагировали, рванувшись в сторону. Сначала просто прочь от чудовища, а потом в разные стороны. Велимудр, сначала с утробным оханьем сел на