— Лучше не бывает, — ответила я с тоской ипопросила Гришку:

— Отвези меня домой, пожалуйста.

Друзья простились. Вадим вновь меня поцеловал. Я скосилаглаза на парня из «Мерседеса». Он перенес это зрелище без видимого волнения, абелобрысый что-то зашептал ему на ухо, тот дважды довольно кивнул, а я нанегнущихся ногах побрела к выходу. О том, чтобы остаться со мной наедине,Гришка даже не заговаривал. Если у меня было скверно на душе, то и у него нелучше. Прощание вышло трогательным, но не долгим.

Лерка была одна, Сашок отсутствовал, но это обстоятельствосейчас волновало меня меньше всего.

— Он знаком с белобрысым, — начала я с места вкарьер.

— Кто? — резонно поинтересовалась Лерка.

— Парень из «Мерседеса». Он узнал меня. Господи, я таки думала…

— Чего ты кудахчешь, словно курица. Расскажи попорядку.

Я рассказала, а Лерка задумалась.

— Ничего страшного пока не вижу. Ну знаком он сбелобрысым, что с того?

— Я ударила его ящиком.

— Сам виноват, никто не просил его соваться вподворотню. Кстати, он первым ввязался в драку с людьми белобрысого, так что..,чепуха получается, — озадачилась Лерка. — Если он их лбами столкнул,то довольно глупо после этого появляться в «Олимпии», наживая себенеприятности.

— Вот именно. И что теперь делать?

— Вадима соблазнять. А еще лучше сразу обоих.

— Гришка уезжает, ты что, забыла?

— Да не про Гришку я, а про Витьку Громова.

— Подожди, твой Гришка как раз про них говорил потелефону. — Я пересказала подслушанный разговор с неизвестным.

— Во что этот идиот опять вляпался? — продолжилаломать голову Лерка. — При первом подозрительном шуме залегает, башкупрячет и грозит дружками. Очень интересно.

— Мне совсем не интересно. Ты обещала мне помочь сбанком, а вместо этого на меня сыплются неприятности со всех сторон.

— Банком я тоже занимаюсь. Вот, взгляни. — Леркапротянула мне два листа бумаги. На одном значилось: Коновнипына ВероникаАлександровна, двадцать восемь лет, далее что-то про образование и семейноеположение, на другом — Стасова Ольга Викторовна и тоже какая-то ерунда.

— Что это такое? — возмутилась я.

— Это девицы, которые работают в банке, в интересующемнас окошке.

— И что?

— Надо выбрать, кто из них более перспективен. —Видя, что я по-прежнему ничего не понимаю.

Лерка соблаговолила пояснить:

— Устраивать нападение на банк — полный бред, тут дажеобсуждать нечего. Легких путей ты не ищешь, оттого не хочешь, чтобы Сашоксходил в банк и проверил ячейку. — В этом месте я презрительнохмыкнула. — Вот-вот, я, кстати, тоже не хочу. Если там не окажется денег,ты решишь, что мы тебя ограбили, хотя это глупость чистой воды. Значит, идтинадо тебе. Но такое возможно лишь при одном условии: кто-то из этих двух девицдолжен нам помочь.

Теперь я начала читать с гораздо большим усердием, нопо-прежнему не соображала, чем данные из личных дел сотрудниц банка нампомогут.

— По-моему, это опасно. Мы им все расскажем, а онивозьмут да и заявят в милицию.

— Вот я и думаю, как сделать так, чтобы отбить у нихэту охоту.

— И что придумала?

— Одна из них, если ты обратила внимание, замужем,вторая нет. Зато у нее любовник. Скверный тип, скажу я тебе. Я бы с такимсвязываться не стала, но у нее своя голова на плечах. — К тому моменту яопять перестала понимать, что к чему, и смотрела на Лерку с изумлением. —Аня, банковский работник, услышав наше пожелание, в лучшем случае рассмеетсянам в лицо. Следовательно, надо создать такие условия, при которых отказать намв малюсеньком одолжении они просто не смогут.

— Если я правильно тебя поняла, это называется шантаж.

— Точно. Вот я и ломаю голову, с кем из этих двоихудобнее провернуть такое.

— Чем ты хочешь их шантажировать? — забеспокоиласья.

— Изменой, естественно. Мужу или любовнику.

— А они им изменяют?

— Пока нет. Но это мы мигом устроим. Сначала надоопределиться, кто более для этого подходит.

Вот ты чего бы больше испугалась: развода с мужем илискандала с любовником?

— Конечно, развода. Тут и думать нечего.

— Не скажи. У банковских служащих зарплата приличная, амуж у этой Коновницыной третий год без работы, любит выпить и на диванеполежать. Конечно, она может любить его без памяти, а может, мечтает от негоотделаться.

— То же самое с любовником, — усмехнулась я.

— У любовника бабки серьезные, и он, между прочим, сженой разводится, скорее всего, чтобы соединить свою судьбу с нашей Стасовой.Вряд ли ей захочется рисковать, как считаешь?

— Но если ей рисковать не захочется, не станет она емуизменять. Скорее уж на это решится Коновницына, раз муж то пьет, то на диванележит. А с кем они будут изменять? — нахмурилась я.

— Есть у меня на примете парень, ни одна баба неустоит. Вот его и подсунем.

— И он согласится?

— За штуку баксов? Без базаров.

— Мне это не нравится, — посуровела я.

— Выбора-то все равно нет, — вздохнула Лерка.

На следующий день в 9.40 мы встречались с парнем, которыйдолжен был выступить в роди соблазнителя. Встречались в атмосфере строгойсекретности, я была в парике и темных очках, закрывавших половину лица. Сашоксопровождал меня, физиономии не прятал и с энтузиазмом пускал слюну. Встречасостоялась в кафе, в двадцати километрах от города.

Парень подъехал через десять минут, заглянул в кафе,убедился, что там лишь трое дальнобойщиков, и уверенно зашагал к нам. Когда онприблизился, я поняла, что имела в виду Лерка, утверждая, что перед ним никакойженщине не устоять. Он был так сокрушительно хорош, что просто непонятно было,что он делает в дешевом кафе, ему одна дорога: в Голливуд. У него была особаяманера улыбаться.