Тут из гостиной выплыла Лерка, на носу очки, в рукахлюбовный роман.

— Здравствуйте, — чуть ли не басом пропела она, с игривостьюпоглядывая на Гришку.

Он кинулся к ее ручке, приложился, выпрямился. и сжал ееладонь обеими руками.

— Счастлив видеть вас, — сказал он с такимчувством, что бедная «тетушка» заалела от удовольствия.

— Анечке повезло, — заметила она. — Сейчас такаяредкость воспитанные молодые люди. — Подхватив Гришку под руку, она повелаего в гостиную, где был сервирован стол, светило бра у пианино и горели свечина столе. Лерка решила все же не рисковать и держалась в полумраке.

По-моему, ей доставляло огромное удовольствие водить Гришкуза нос, а он из кожи вон лез, чтобы ей понравиться. Лерка вскользь упомянула,что ее супруг имеет дворянский титул, к которому прилагается замок в долинеЛуары, сущая развалюха, жилое лишь одно крыло, а дальше сплошь руины. Я невыдержала и пнула ее ногой под столом.

— У моего мужа нет детей от первого брака, и нам с нимбог тоже не послал детей (тут Лерка сделала попытку прослезиться, но вовремявспомнила о гриме), Анечка моя единственная радость и утешение . — Далеепоследовал пассаж о светловолосых детках (наших с Гришкой, разумеется), которыес радостным визгом будут бегать в долине Луары и, безусловно, украсят собойродовой замок, который перейдет к ним по наследству. Гришка слушал затаивдыхание. Он уже видел себя графом где-нибудь в Париже, просаживающим деньги вказино. Я слушала Лерку с удовольствием, но отнюдь не грезила, точно зная, чтомуж моей тетки — менеджер вполне солидной фирмы, платит налоги, живет впригороде в небольшом доме и графов с их замками видит разве что по телевизору.

Гришка смог наконец выйти из транса, вспомнил, по какомуповоду мы здесь собрались, и торжественно попросил моей руки. Тетя посоветоваланам не торопиться и проверить свои чувства. Пообещала заехать к маме вГолландию и подготовить ее.

— Я хочу, чтобы вы венчались у нас, в родовой часовне.

Лерку не смутило даже то, что для этого нам придется принятькатоличество. Я ожидала, что она предложит пригласить на венчание Алена Делона,Патрисию Каас и еще пару-тройку знаменитостей, но до этого не дошло. Леркаобъявила, что ей пора пить капли, и, припадая на обе ноги, отправилась в кухню.Для Гришки это послужило сигналом.

— Думаю, мне пора.

Я тоже так думала, опасаясь, что Лерка, чересчур увлекшись,сморозит откровенную глупость, после чего даже такой олух, как Гришка,сообразит, что его дурачат.

— Может, выпьем где-нибудь кофе? — прошептал онмне.

В парне наметились положительные перемены.

Теперь он уже не звал меня в ресторан, что выгляделодвусмысленно и вульгарно, а приглашал на чашку кофе все в тот же ресторан, нозвучало это гораздо приличнее. Я кивнула, соглашаясь, и пошла переодеваться.Лерка юркнула за мной в комнату.

— Что наденешь?

— Какая разница?

— Что значит «какая разница»? Ты без пяти минут графиняи богатая наследница. Надевай зеленое платье с блестками, чтоб он сознаниялишился.

— Я не пойму, зачем тебе это?

— Затем… Один раз так дать по башке, чтоб в другойнеповадно было.

Я надела зеленое платье, и глаза у Гришки полезли на лоб.

— Берегите ее, — со слезой напутствовала настетушка, и мы покинули отчий дом.

— Милая женщина, — заметил Гришка, усаживая меня вмашину. — Французский шарм и все такое… Сколько ей лет?

— Сорок семь, — без запинки ответила я, так какименно столько было моей тетке.

— Серьезно? Я не дал бы больше сорока.

Думаю, Гришка с удовольствием женился бы и на тете, да вотбеда — она уже замужем.

Где-то около одиннадцати Гришка робко пригласил меня к себе,минут десять до этого утверждая, что совершенно счастлив Я продемонстрировалаизумление с переходом в недовольство, он приложил руку к груди и заверил, чтоне имел в виду ничего такого, просто ему хотелось побыть со мной наедине. Наэтом счастье закончилось, потому что, пока я решала, соглашаться или нет, уГришки зазвонил телефон. Он извинился и вышел в коридор.

Я отправилась следом, рассчитывая, что Гришка, увлеченныйразговором, не обратит на это внимание.

Так и вышло. Гришка замер возле стены, глядя себе под ноги,а я укрылась за портьерой, откуда нагло подслушивала.

— Я бы на твоем месте поспешил убраться изгорода, — сурово выговаривал кому-то Гришка. К сожалению, слышать я моглатолько его. — Серьезно?

И что ты сделаешь? О своей шкуре подумай, и нечего меняпугать. Откроешь пасть и сдохнешь первым.

Я тебе уже объяснял, я к этим деньгам никакого отношения неимею. Хочешь, спроси о них Черного или Грома. А еще лучше катись к черту ибольше мне не звони.

Он отключился, пробормотал «сукин сын», а я шмыгнула в зал иуспела устроиться за столом прежде, чем появился Гришка.

Хотя по телефону он говорил довольно уверенно, но разговорему явно удовольствия не доставил, взгляд его бегал и настроение былоиспорчено, хотя Гришка и старался изо всех сил выглядеть счастливым.

— Кто звонил? — спросила я. Он кашлянул и туманноответил:

— Так, пустяки…

— Не пытайся меня провести, — покачала яголовой. — Любящее сердце не обманешь. Я же вижу, ты расстроен.

— Моя дорогая, — шепнул Гришка, положив своюладонь на мою. — Уверяю, сущие пустяки.

Я расстроился из-за того, что придется уехать на пару дней.

— Я могу поехать с тобой?

Гришка от счастья едва не поперхнулся.

— А твоя работа? — Стало ясно: мое присутствиенежелательно. — Возможно, я вернусь даже раньше, — успокоил меняГришка. — Ты не представляешь, как мне не хочется оставлять тебя даже намиг.

На миг — явное преувеличение, но в остальное я охотноповерила. В настоящий момент я — лакомый кусок, и только дурак оставит его безприсмотра.

— Извини, мне надо позвонить. — Гришка набралномер, на этот раз не покидая меня. Звонил он Вадиму. — Нужно поговорить.Лучше сейчас. Хорошо, я подъеду.