живых драконов… ― произнёс Цербер, и его глаза на секунду стали пустыми, словно он взглянул куда-то далеко в прошлое.

Сев на землю, он призвал дымчатого пса, который, покрутившись немного, положил голову ему на колени и в блаженстве прикрыл глаза.

― Ну, я тоже не против.

Хендельсон, не вмешивающийся всё это время, тоже дал свой ответ. Оно и неудивительно. Несомненно, за свою долгую жизнь гном повидал немало чудесных явлений, уникальных артефактов и ценных предметов, но мало того, что тут лежало целое сокровище в виде костей дракона, так ещё и был шанс застать рождение одного из них. К тому же он просто не мог позволить Радермину избавиться от столь уникального материала. Не в его смену!

Следующие три дня Ворон был занят только тем, что беспрерывно «кормил» яйцо, обсуждая с кузнецом процесс экспроприации скелета у некромантов.

Выяснилось, что, как и Ворон, кузнец тоже не мог вытащить [бусины], но зато у него не было проблем с тем, чтобы взаимодействовать с костями и, как пояснил Радермин, услышавший вопрос парня о том, почему это возможно, всё дело было в навыках.

Следом из его пояснений друг за другом вспыли и некоторые детали касательно драконов и того, как кто-то становится легендой.

Ворон уже знал, что драконы являлись эфирными существами, но он не совсем представлял, что именно означают эти слова. Теперь же ему объяснили. Оказывается, что вся их плоть — это чистый эфир. Именно благодаря этой особенности те являлись уникальными в плане использования магии.

Из этого вытекало следующее: если кости являются материализованным эфиром, то взаимодействовать с ним может лишь тот, кто успешно освоил навыки, способные использовать этот чистый эфир.

Возможность же использовать его появляется, когда ты достигаешь уровня [легенды] в одном из навыков. Тут тема плавно перешла к становлению легендой, и первым, что сказал Радермин, было:

― Развитие навыка до [легендарного] не сделает тебя легендой.

Лишь достигая ста процентов на этом этапе, ты мог попытаться вступить в ряды этих исключительных существ.

Попытка же заключалась в том, чтобы превзойти себя. Сделать что-то, что задействует все твои ресурсы, знания и способности. Тогда и только тогда ты мог стать легендой.

Ворон и без того понимал, что стать кем-то подобным сложно, но этот краткий экскурс позволил трезво оценить эту самую сложность, а также по-новому взглянуть на Хендельсона. Ведь он вживую наблюдал за тем, как тот преодолевал свои пределы и становился существом, недостижимым для многих поколений кузнецов. А ведь гном был не просто кузнецом, а магическим кузнецом!

Сказанное Радермином вкупе с тем, что говорил Асууми, заставило Ворона задуматься о благосклонности системы к землянам. В мире Восхождения было много навыков, предметов и снаряжения. Награды раздавались пусть и не как горячие пирожки, но всё же достаточно щедро. Любой свиток со слабой магией был способен поразить чужаков с других серверов, но здесь их можно было получить в качестве награды, найти в дропе с монстров или же приобрести на аукционе буквально за медяки.

Итак, если система регрессировала, как уверяли его все те, с кем он успел познакомиться за пределами Восхождения, то почему же в этом мире всё работает?

Подтверждает ли это теорию о том, что земляне действительно являются потомками администраторов?

Он знал, где можно получить ответы, способные приоткрыть тайну, но проблема была в том, что встретиться с директорами «Небесного дома» ему никто не позволит.

Решение пришло само собой. Ему нужно использовать навыки. Точнее, один ― [ невидимость].

«Вот только было бы это так просто…»

Парень отбросил все лишние мысли и вернулся к реальности. Стоит закончить с текущими делами, прежде чем думать о проникновении в главный офис «Небесного дома»…

Сейчас он лишь надеялся, что яйцо претерпит изменения в своём развитии, и совсем не замечал небольших, но очень важных изменений.

Шкала надежды: 8%

Ворон вновь вздохнул, напряжено поглядывая на часы. До прихода Изоль было четыре часа, и Ворон, уже не отдыхающий трое с половиной суток, испытывал всё больше и больше беспокойства.

Он так сосредоточенно разглядывал яйцо, что даже не сразу услышал спокойный голос Радермина.

― Что-то происходит.

― М? ― парень глянул через плечо и, проморгавшись, сфокусировал зрение на цербере. ― Что ты сказал?

― Говорю, в яйце происходят изменения.

― Что⁈ Правда⁈ ― Ворон тут же перевёл взгляд обратно и, пристально уставившись на яйцо, попытался разглядеть внешние метаморфозы на скорлупе, но рисунок был всё тот же: ― Пожалуйста, продолжай рассказывать, что именно ты видишь.

― Хм… ― тот нахмурился, услышав столь тривиальную просьбу, но всё же пошёл навстречу. ― Энергия стабилизировалась. Попробуй убрать его на пару минут в инвентарь, а затем достань. Посмотрим, произойдут ли отклонения.

Сделав, как тот просил, Ворон посматривал на часы, ощущая, как указательный палец правой руки мелко трясётся. Он сильно волновался, но, доверившись Радермину, ничего не предпринимал. Когда последняя секунда из отведённого времени прошла, он достал яйцо и в ожидании уставился на цербера.

Тот секунд десять разглядывал яйцо, так и не встав с места, а затем легонько кивнул:

― Плотность и структура энергий всё ещё стабильна. Давай увеличим время.

― А вам не проще выйти за дверь?

Ворон вместе с цербером посмотрели на гнома, а затем переглянулись, поняв, что так действительно было бы логичнее.

― Да, но придётся сломать эту дверь.

Все трое попали в пещеру, миновав эту преграду, и парень не знал, насколько та крепка, но не сомневался, что Дорин позаботился о том, чтобы она стала костью в горле у желающих проникнуть внутрь.

Учитывая, что та создана из костей, эта метафора была как никогда близка к реальности.

Но все мысли и слова Ворона были ни к чему. Цербер, услышавший это, как-то незаметно изменил положение тела, секунда, и вот он уже стоит, а затем, превратив правую руку в мускулистую лапу зверя, он мгновенно оказался перед дверью и парой незамысловатых ударов