Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Горский вызывал у меня какой-то совершенно противоестественный страх, именно поэтому я, наверное, спросил чуть резче, чем следовало:
— И долго он там меня дожидаться станет?
Хозяин кабинета едва заметно качнул головой.
— Кто знает? — усмехнулся он. — Я, видишь ли, способностями к прорицанию будущего обделён. Да и не верю в них, если честно, поэтому ответить на этот твой вопрос не могу. Есть другие?
Вопросов к Горскому было превеликое множество, но они так и роились в голове, и никак не получалось собраться с мыслями. Да ещё дополнительно проявилось некое внешнее давление, словно бы заворочалась обустроившаяся в черепной коробке тьма. Я редко когда сожалел о том, что не полноценный абсолют, а лишь почти ментально непроницаем, но сейчас был как раз тот самый случай. Спина взмокла от пота.
— Думал, вы давно в Ридзине… — многозначительно произнёс я и замолчал.
Старик позволил себе лёгкую гримасу неудовольствия.
— Желай я эмигрировать, уехал бы сразу после революции.
Я шумно выдохнул и обвёл рукой погружённый в полумрак кабинет, обстановка которого не оставляла ни малейших сомнений в достаточно высоком статусе здешнего обитателя.
— Так понимаю, вы состоите на службе в комиссариате иностранных дел. А в каком статусе, позвольте полюбопытствовать?
— Числюсь референтом директора департамента информационного сопровождения, — с едва уловимой иронией произнёс Леонтий Игнатьевич. — И предупреждая твой следующий вопрос: мы занимаемся зарубежной разведкой. Как ИНО РКВД и главное разведуправление Генштаба.
Какое-то время я осмысливал услышанное, потом спросил:
— Какое отношение это имеет ко мне?
Горский придвинул к себе папку, раскрыл её и вынул какой-то листок.
— Самое непосредственное, — объявил он, протягивая его.
Я ознакомился с приказом о временном переводе в ДИС РКИД и озадаченно хмыкнул.
— Честно говоря, понятней не стало.
— А что тут непонятного? — усмехнулся Леонтий Игнатьевич. — Поработаешь какое-то время за пределами республики. И нам польза выйдет, и ты из поля зрения РКВД выпадешь. Как говорят в таких случаях, одним выстрелом двух зайцев.
Не могу сказать, будто испытал какой-то там шок, но и совсем уж безучастным заявление собеседника меня отнюдь не оставило.
— Разве вопрос с РКВД ещё не решён? — спросил я, чуть подавшись вперёд.
— Официально — решён, — заявил Горский. — Но ничего не мешает им взять тебя в неофициальную разработку. Есть мнение, что пока этого лучше избежать.
Я кончиком языка отыскал прореху на месте выбитого зуба и досадливо поморщился.
— В комиссариате ведь не могут не знать о вашем новом месте службы, Леонтий Игнатьевич. К чему тогда было наседать на меня?
— Люди просто делают свою работу, — бесстрастно произнёс Горский и хоть остался при этом совершенно неподвижен, но точно приложил для этого некоторое вполне определённое усилие. — Не забивай себе голову межведомственными интригами. Всю необходимую информацию до тебя в своё время доведут.
У меня вырвался нервный смешок.
— Надеюсь, менее болезненным образом, нежели в прошлый раз.
— Примем к тому все меры, — уверил меня старик с каким-то запредельно серьёзным выражением лица, моргнул и вновь стал собой прежним — жутким и полностью закрытым от ясновидения, но уже не вызывающим желания вскочить с места и попятиться к входной двери. — Но ближе к делу! Что тебе известно о положении вещей в Ридзине?
Вопросу я нисколько не удивился, ибо ожидал чего-то подобного с того самого момента, как узнал о привлечении к зарубежной разведке. И поскольку моего собеседника совершенно точно не интересовал тот факт, что столица Латландии расположена у побережья Янтарного залива, а к власти там несколько лет назад пришёл реакционный Крестьянский союз, я ответил по существу:
— В Ридзин перебралась большая часть слушателей Общества изучения сверхэнергии. Впоследствии туда начали съезжаться и другие операторы — не только со всей Латоны, но даже, как я слышал, из Султаната.
— И ещё там не протолкнуться от агентов разведок всех мало-мальски значимых государств, — ворчливо добавил Горский, вынул из папки две фотографии, одну придержал, другую перекинул на мою сторону стола. — Твой контакт: Андрей Игоревич Донец.
Я пригляделся к снимку, с которого на меня смотрел бывший ассистент доцента Звонаря, и озадаченно хмыкнул.
— Андрей Игоревич разве сейчас не в Айле?
Горский отрицательно качнул головой.
— Ему удалось избежать задержания при разгроме представительства РИИФС и окольными путями перебраться в Ридзин. Открыл врачебную практику, особо не преуспевает, но возвращаться на родину пока не собирается.
— А он в курсе дела или придётся ломать через колено? — уточнил я.
— В курсе. Поставишь ему технику подстройки к источнику сверхэнергии за счёт передачи гармонии от одного оператора к другому.
— Поставлю, — кивнул я. — Что ещё?
На второй фотокарточке оказался запечатлён Фёдор Ильич Карпинский.
— Попытайся внедриться в окружение этого господина.
Я покрутил шеей.
— И как я объясню ему своё внезапное появление в Ридзине?
— Легенду для тебя уже разработали, на этот счёт не беспокойся. Что касается подходов к Карпинскому… — Старик презрительно покривил уголок рта. — Оставшись не у дел, Фёдор Ильич организовал что-то вроде биржи операторов. Дела у него идут весьма недурственно, вот и напомнишь о старом должке. Он конечно же начнёт юлить, но уж работой тебя точно обеспечит. Это в его собственных интересах. Возможно, впоследствии сведёшь с ним Донца.
— Под каким соусом?
— Одни эмигранты не достигли нижней суперпозиции, другие не успели выйти на пик витка. Первые без регулярной подстройки на Эпицентр потеряют способности безвозвратно, у вторых со временем они лишь ослабнут, но это тоже ничего хорошего. Сейчас в Ридзине практикуют несколько десятков реабилитологов, при этом все они лишь приводят в норму внутреннюю энергетику пациентов и удерживают её от деградации. Обеспечить развитие сверхспособностей никто из них на текущий момент не в состоянии.
— На текущий момент?
— Рано или поздно кто-нибудь найдёт способ обойти имеющиеся ограничения. Важно, чтобы первопроходцем стал Донец.
Ситуация начала понемногу проясняться, я кивнул и уточнил:
— Это всё или будут дополнительные поручения?
Горский едва уловимо приподнял уголки губ.
— Несомненно будут, — уверил он меня. — Но касательно них тебя проинструктируют в рабочем порядке. Теперь что касается Иннокентия Легкоступа…
Упомянув слушателя Общества, бывшего у него на особом счету, старик сделал паузу и задумался, я выждал немного, потом
