мы не собираемся его обсуждать с кем бы то ни было. Но это не всё. Продолжение у них такое: а кто хочет его обсуждать или даже сомневается в этом рекорде, даже при том, что у него есть серьёзные доводы, то тот не учёный человек. И вообще тут не о чем говорить. Не на кухне у себя, чай. А ещё лучше напишем-ка мы еще очередную статейку, где в очередной раз скажем, что мы выдающиеся люди.

Я должен сказать, что как попытки вытеснить русских из европейской политики, так и из европейской геронтологии ни к чему хорошему не привели. Не видеть мнения мощнейшей в мире школы геронтологии, имеющей корни в революционной России, – это явный путь к загниванию. Что и произошло, так как в силу исторической ситуации после развала СССР нам было не до них. И вот мы вернулись, господа, наше слово услышано. Мы видим, как вам больно и сложно. Ничего, вылечитесь.

Дадим последнее слово американцу Роберту Янгу, директору геронтологической исследовательской группы (GRG), по образованию историку, и посмотрим на его слог, который он получил, изучая историю: «…действительно, нет спора, кроме тех, которые выдвигают предвзятые гипотезы… ставите под сомнение свою репутацию по ложным обвинениям, выдуманным в воздухе… способность „смотреть в другую сторону“ …сотни этических нарушений и делать вид, что их никогда не было… вы невежественны по отношению…».

Такая активная контрпозиция, кроме эмоционального нежелания разбираться, еще раз подчеркивает, что «рекорд Кальман» – это работа группы высокозаинтересованных в рекорде людей, которая сделана:

– без любых методов объективного исследования долголетия данного человека;

– без экспертизы личности на предмет соответствия её документам;

– без независимой проверки независимыми геронтологами уже представленных данных по рекорду;

– без широкой публичной дискуссии.

На мой взгляд, эта деятельность не более чем цирковое шоу и вообще не имеет никакого отношения к науке о старении.

Давайте посмотрим, а что же такое GRG? Согласно русской Википедии, это волонтерская добровольческая организация, возможно, даже без образования юридического лица, так как о нём нигде не сказано. Кроме того, способность раздувать любое мелкое событие до мировых масштабов говорит автору, что если бы юридическое оформление было, то, несомненно, американцы бы его подчеркнули. Даже раздули. Таким образом, это фактически громко кричащее на весь мир о достоверности рекорда Кальман сообщество добровольцев. Кружок юного геронтолога. Шутка, но частичная.

Удивительно, как старательно они об этом не говорят. Хотя на сайте это у них указано, но далее они об этом стараются не говорить, что они волонтеры, люди, которые интересуются долголетием. Вернее, так: Джонни Адамс, директор GRG, сразу же именно в первой строке своего текста письма в адрес председателя секции геронтологии МОИП при МГУ, написал: «мы все волонтеры». Но это нигде Робертом Янгом, основным заинтересованным лицом в рекорде Кальман, не говорится…

Бог с ним, с этим волонтерством. Эдакими добровольными дружинниками. Хотя мы знаем, что добровольностью всегда дирижируют умелые кукловоды. Но чем же они занимаются? А они проверяют людей, утверждающих, что им не менее 110 лет, исследуя документы, представленные заявителем или его семьёй. И если документы верны, долгожителя включают в официальные таблицы супердолгожителей. Кроме этого, нет никакой и деятельности по изучению старения. И подают свое мнение книге Гиннесса, чтобы она вставила или убрала сверхдолгожителя в книгу. А когда их спрашивают, а где доказательства долголетия этого человека, то Роберт Янг пишет: в книге Гиннесса написано. Итак, перед русским взглядом вырисовывается добротное и хорошо организованное американское шоу.

Директор подразделения, если так только можно говорить о волонтерской группе добровольцев GRG, Роберт Янг, который везде и всем указывает на то, что именно его организация (которой, по сути, нет) утвердила Книге рекордов Гиннесса рекорд Кальман, который, как описано в газете, случайно попал в тему «приблизительно в то же время, когда он начал работать на полставки в колледже в 1999 году» (дословная фраза в газете). Мало того, как только зашла речь о гипотезе русских, он сразу ответил автору книги, что на момент фиксации рекорда был еще ребенком. То есть отношения к рекорду он не имеет.

Итак, фиксируем: кричащая о своем лидерстве в регистрации рекордов по продолжительности жизни организация GRG – это, по сути, лишь волонтерская группа добровольцев. И это не плохо и не хорошо, просто показывает, кто же перед нами. Иначе у читателя сложилось бы впечатление, что есть некий исследовательский институт с академическим журналом.

По сути, никто не изучал рекорд Кальман, так как никто из авторов, не верит в него. Поэтому и проверить ДНК не хотят и активно этому мешают. Наиболее активно этому мешает демограф Жан-Мари Робин.

Демография – это наука, изучающая воспроизводство населения. И именно это не позволяет признать экспертным мнением работу журналиста и демографа Робина по работе с отдельной личностью, которой была Кальман. Это последнее, что нужно знать об этой новой пьесе о мертвых душах.

Можно сделать вывод, что информация о рекорде и ДНК Жанны Кальман составляет публичный интерес, ценность которого, исходя из практики Европейского суда по правам человека, должна перевешивать значимость ограничения доступа к сведениям, составляющим её личную тайну. Ведь именно на личную тайну упирает господин Робин? Но для общества, всех людей планеты, крайне важно правильно осознавать не только свое прошлое, но и будущее.

Итак, уважаемый читатель, сообщаю, что практика ЕСПЧ свидетельствует об отсутствии вечной защиты сведений, составляющих личную тайну:

– «чем больше проходит времени, тем больше интерес общественности к обсуждению истории двух сроков пребывания на посту президента Миттерана превалирует над требованиями защиты прав президента в отношении медицинской конфиденциальности»;

– решение ЕСПЧ от 25.02.1997 по делу «Z. против Финляндии» (пункты 77, 97, 99), в котором ЕСПЧ не посчитал незаконным снятие грифа секретности с судебного акта, содержащего медицинские данные обычного гражданина-заявителя, хотя один из судей в особом мнении настаивал именно на вечном ограничении доступа к документам, содержащим медицинские сведения.

Ввиду того, что у Кальман нет прямых потомков, а она фактически является публичной фигурой, сведения о её ДНК составляют как общественный, так и значимый научный интерес.

В настоящем случае имеется коллизия между двумя фундаментальными правами: правом на неприкосновенность частной жизни Кальман (ч. 1 ст. 8 ЕКПЧ) и правом ученых на поиск и распространение информации. ЕСПЧ сформировал позицию о том, что ни одно из вышеуказанных прав не носит абсолютный характер, а потому коллизии между ними должны разрешаться в каждом конкретном случае исходя из необходимости поддержания баланса данных прав (пункты 57, 58 постановления ЕСПЧ от 24.06.2004 по делу «Фон Ганновер (Принцесса Ганноверская) против Германии (№ 1)»).

Позиция ЕСПЧ состоит