И остановилась. Внезапно Элина вспомнила, что забыла.

Мамины дневники.

Они остались на ночном столике в комнате.

– Иди и не оборачивайся, – приказала она себе.

Элина поставила рюкзак на пол перед дверью котельной, разулась и тем же путем пошла обратно.

Элина не знала, открыта ли дверь на крыльце. Сова накануне должен был запереть ее из-за Духовой ночи. В общем-то, если бы полицейская вошла в дом, Элина бы услышала. Это была тяжелая и скрипучая дверь. Так же скрытно Элина снова пересекла кухню.

Интересно, полицейская уже подергала за ручку?

Элина тяжело дышала, хватая ртом воздух. Пробираться через кухню на корточках было больно и неудобно. С крыльца не доносилось ни звука. Возможно, полицейская пыталась заглянуть внутрь через окна.

Высокий, звонкий звук. Плим-м-м-плом-м-м. Полицейская позвонила в дверь.

Дверь в спальню Элины находилась в коридоре напротив крыльца. Она прокралась в комнату, взяла дневники и повернула обратно. Из-за резкой боли согнулась пополам на пороге комнаты. Опустилась на колени, положила тетрадки перед собой и попыталась сделать глубокий вдох и выдох. Посмотрела на дверь веранды. Ручка была повернута вниз.

– Пожалуйста, окажись запертой, – попросила Элина.

Дверь дернули. Она не поддалась. Элина вытянула правую ногу и оттолкнулась. Внутренности пронзила боль. Элина нашла в себе силы встать.

По кухне ей пришлось ползти. Одной рукой она прижимала дневники к груди. С крыльца послышались два глухих удара, последний был тише. Мягкие шаги по траве. Полицейская сошла с крыльца и направлялась вдоль стены дома к его восточному торцу. В сторону прихожей со стороны кухни. Полицейская увидит дверь, как только завернет за угол. Элина ускорила шаги.

Она ковыляла по дому наперегонки с шедшей по улице полицейской.

Элина успела первой. Тяжело дыша, она встала в прихожей в полный рост, освободила руку, сунув дневники под мышку, и взяла рюкзак. Элина слышала, как полицейская стала подниматься по бетонным ступеням. Входная дверь находилась в полутора метрах и точно была не заперта. Элина подошла к двери в котельную и открыла ее. Эта дверь была совершенно бесшумной, без поворотной ручки и замка, только маленькая деревянная пимпочка. Элина остановилась за порогом, придерживая дверное полотно и вставив в щель пятку. Прислушалась. Ручка входной двери повернулась. Щелчок. Звук открываемой двери. Элина убрала каблук и закрыла дверь в котельную. Прошла мимо котла, повернула налево и миновала тележку с дровами. На всякий случай остановилась, чтобы прислушаться перед выходом из котельной на улицу, но снаружи не доносилось никаких звуков. Она надавила на ручку и, стараясь действовать как можно тише, открыла дверь. Высунула голову на улицу, летний воздух был жарким, словно в теплице. Элина посмотрела на дверь, ведущую в дом. Она была закрыта. Значит, полицейская в доме. Элина перешагнула через порог и подумала, что для начала ей надо добраться до хлева и найти Сову. Она повернулась, чтобы закрыть за собой дверь, и в этот момент увидела полицейскую, стоявшую за дверью у лестницы в полутора метрах от Элины, с направленным на Элину пистолетом в руках.

– Положи тетрадки на лестницу, – приказала полицейская.

Она говорила медленно и спокойно. Как будто убаюкивала ребенка.

Элина присела на корточки и положила дневники на ступеньку.

– И рюкзак.

Элина стянула лямки с плеч. Поставила рюкзак рядом с собой.

– Подними руки и сойди с лестницы.

Элина спустилась на одну ступеньку. Полицейская отступила на шаг назад. Она держала пистолет обеими руками.

Пот заливал Элине глаза. Она боялась сделать какое-нибудь резкое движение.

«Не пристрелит она тебя, – подумала Элина. – Она же полицейская».

– Вы – Элина Юлияакко? – спросила полицейская.

– Да.

Дуло пистолета слегка приподнялось.

– Послушайте… – сказала Элина.

– Я – констебль криминальной полиции Янатуйнен. Вы арестованы по подозрению в убийстве.

– Подождите минутку.

– Что у вас в рюкзаке?

– Ну, какая-то одежда.

– Что это за тетрадки?

– Это дневники моей матери.

– Понятно, – сказала полицейская. Она отпустила пистолет и достала из заднего кармана джинсов наручники. – Кру-гом!

– Могу я узнать, почему вы здесь?

– Я сказала: кру-гом!

– Вы можете немного подождать?

В двадцати метрах позади полицейской был выкопанный в земле погреб. Высокий холмик, заросший малиной и иван-чаем. За ним показался Сова. Элина видела, как он остановился и уставился на них. Сова взял тяжелый деревянный кол, подпиравший дверь погреба, и начал подкрадываться к Янатуйнен, которая все еще целилась из пистолета в Элину.

Элина не сводила глаз с полицейской. Та прищурилась. Она заметила перемену в лице Элины.

– В доме есть еще люди? – спросила полицейская.

– Нет. Можно мне сесть?

Элина не стала дожидаться разрешения, а просто села на ступеньку и положила руку на светлый камень. На этом месте Элина любила весной слушать звуки пробуждающейся природы, пока еще нет комаров, а ласточки только-только прилетели.

Она закрыла глаза и зажала голову между коленей. Голова кружилась. Впервые у Элины мелькнула мысль о возможности сдаться.

– Вы в порядке?

– Нет.

Слабость чуть отпустила. Элина подняла голову. Сова находился уже в десяти метрах.

Выглядел он нелепо и держал дубину так, словно не знал, что с нею делать. На лице у него читалось сомнение, и он смотрел на Элину, будто спрашивал совета. Но Элина ничего не могла ему ответить.

– Вы ушиблись? – спросила полицейская.

Элина попыталась отвести взгляд в сторону. Сова был уже в четырех метрах от полицейской. Вдруг из-за погреба показалась еще одна фигура. Черный волосатый шар, похожий на огромную собаку или быка, бросился к Сове.

– Берегись! – закричала Элина и вскочила на ноги.

Янатуйнен и Сова повернулись одновременно, словно в хорошо отрепетированном спектакле. Сова уронил палку. В следующий момент чудовище уже стояло рядом с Совой, подняв его в воздух на вытянутых руках, подобно тяжелоатлету, взявшему вес. Это была вина Элины, она была виновата во всем, и теперь, с этим непреложным фактом, она проваливалась куда-то в глубины своего сознания, в невообразимую мешанину образов, мыслей и чувств.

Воблин, вскинув немолодого мужчину высоко в воздух, обежал с ним полный круг, как будто хотел продемонстрировать свою добычу всему миру.