— Миледи, — объявил Элбон, войдя в гостиную, — к вам пришли.

Розамунда воткнула иголку в свое вышивание. Он, должно быть, обращался к ней, поскольку ее мать забрала свое шитье с собой наверх в гостиную. Значит, хотели видеть именно ее.

— Кто это? — спросила она.

Дворецкий протянул ей поднос с парой красивых тисненых визитных карточек, лежавших на полированной поверхности. Сдерживая дрожь, Роуз прочитала их и удивилась. Элайза Бромли и Изабель Уоринг. О Господи!

— Пожалуйста, проведи их сюда, — сказала она, торопливо откладывая в сторону вышивание. Ей хотелось поговорить с ними о Брэме, но казалось, что в последние дни способность связно и логично мыслить была полностью ею утрачена. А она по собственному опыту знала, что счастливые случаи редко повторяются, и не собиралась упустить его.

Она встала. В комнату вошли две дамы. Накануне на пикнике, устроенном Брэмом, она была слишком поглощена стараниями сдержать Джеймса и не позволять ему вести себя как разыгравшийся щенок, поэтому не смогла толком поговорить ни с одной из них. Если она чему-то и научилась у Брэма, так это пользоваться обстоятельствами. Роуз улыбнулась. С Элайзой, миниатюрной леди с карими глазами и волосами цвета осенней листвы, она встречалась и раньше. Изабель Уоринг была немного выше ростом, с темными блестящими проницательными глазами и светлыми волнистыми волосами. Она уже говорила, что была на пятом месяце беременности, и это было заметно, несмотря на изящную фигуру, по ее округлившейся талии.

— Доброе утро, миссис Бромли, миссис Уоринг.

— Вас удивляет наш визит, — с приятной улыбкой сказала миссис Уоринг.

— Да, но я рада видеть вас.

— Прекрасно. Мы с Элайзой собираемся прогуляться по Бонд-стрит, я чувствую потребность поразмяться. Не хотите ли поехать с нами?

— Вам известны мои… обстоятельства, не так ли? Если они не знали, она должна решить, что именно собиралась рассказать им о Косгроуве. А если уже знали, все равно она не могла еще считать их союзницами, но ей хотя бы не придется притворяться. На этот раз улыбнулась Элайза:

— Да, мы в курсе. Во всяком случае, немного наслышаны. И если позволите, я должна сказать: мы, все трое, хорошо знакомы с очень хитрыми мужчинами. Может быть, нам стоит обменяться впечатлениями.

Роуз почувствовала, что невольно улыбается.

— С удовольствием.

Для поездки на Бонд-стрит они взяли карету лорда Куэнса и, приехав туда, стали прогуливаться. Роуз узнала, что Элайза и Тибби, как она любила, чтобы ее называли, несмотря на то что были знакомы всего лишь около года, благодаря крепкой дружбе своих мужей тоже стали близкими подругами.

— Они ведь вместе служили в Испании, вместе с Брэмом, — заметила Роуз, когда они шли по улице.

— Да. Салливан и Брэм вступили в армию в одно и то же время и познакомились с Фином, когда оказались на службе в Первом полку королевских драгун, — ответила Элайза. — Фин прослужил десять лет, но остальные двое вернулись домой три года назад, когда Салливан получил ранение.

Роуз перевела дыхание. Она ожидала, что они смогут посоветовать ей, как избавиться от Косгроува, но если они хотели поговорить о Брэме, она, конечно, не собиралась возражать. Бог знает, как она могла воспользоваться чьими-то впечатлениями. А что ей оставалось? Если она не могла поверить ни его слову, ни его решению, то чем скорее она придумает собственный план, тем лучше.

— Брэм не производит впечатления человека, готового вступить в армию, — заметила она.

Тибби сделала гримаску.

— Помню, я проводила сезон в Лондоне, — сказала она, — когда лорда Брэмуэлла вызвал на дуэль лорд Массенфилд. Брэм соблазнил жену Массенфилда, близкого друга герцога Левонзи. Его светлость приказал тогда Брэмуэллу покинуть страну, в противном случае обещал лишить его наследства.

— Я вспоминаю, мой отец говорил об этом, — закивала Элайза. — Заключались пари, уедет ли Брэм из страны и вступит в армию, или ему придется скрыться из-за того, что стрелял в Массенфилда. Он, очевидно, предпочел армию.

Когда они остановились полюбоваться шляпками в витрине магазина миссис Хармонд, Роуз подошла ближе, чтобы не говорить громко.

— А вы знаете, почему Брэм и его светлость не общаются друг с другом?

Обе дамы переглянулись.

— Вам лучше спросить об этом Брэма, — сказала Тибби. — Все, что я знаю, произошло, когда Брэм еще не поступил в университет, где он познакомился с Салливаном. Эти мужчины такие скрытные, иногда легче научить лошадей летать, чем заставить их рассказать друг о друге.

Потом минут сорок они болтали, гуляли и делали покупки. Элайза и Тибби нравились Роуз, и мысль, что она сможет приобрести новых друзей, когда собственная семья избегает ее, согревала ей сердце. Эти остроумные, образованные женщины были знакомы с Брэмом, и он нравился им. Значит, есть надежда на то, что она еще не совсем сошла с ума, что на Брэма можно полагаться в ее непростой ситуации.

— Мне приходилось сталкиваться с разными людьми, Роуз, — говорила Элайза. — Брэм Джонс порой оказывался по ту сторону грани, которую большинство из нас стараются не пересекать. Но поскольку он хочет узаконить ваши отношения, я бы сказала, что это искренне. Значит, вы покорили его сердце, пробудили в нем лучшие черты. Перевесят ли они в его натуре, можете определить только вы. Но что бы вы ни решили, у вас будут друзья.

— О Боже! — вырвалось у Роуз, и она обеими руками зажала себе рот. Лицо у нее горело и, должно быть, сильно покраснело. Они говорили только о Брэме. Знали ли они о ее затруднительном положении, в котором она находилась по вине Косгроува? — Не знаю, что и сказать. Я так взволнована.

— Передохните, Роуз! — воскликнула Тибби, похлопав ее по спине. — Элайза, нам надо где-нибудь присесть.

— Здесь рядом есть кондитерская, — мгновенно сообразила Элайза, беря Роуз под руку.

Дамы сели за столик у окна, и Элайза заказала всем чай с бисквитными пирожными. Роуз успокоилась и немного пришла в себя.

— А что еще вам известно о Брэме? — прошептала она, когда служащий кондитерской расставил на столике все, что они просили.

— Мы опасаемся еще больше расстроить вас, — ответила Тибби таким же тихим голосом.

— Но… вы знаете, что он сделал мне предложение, не так ли? — Ей хотелось довериться этим женщинам. Если ей придется бежать из Лондона, хорошо иметь подругу или двух. Неизвестно, как повернутся обстоятельства.

Сначала она подумала, что они ей ничего не скажут. У них обеих был смущенный вид, как будто их застали за сплетнями. Наконец Тибби накрыла ладонью руку Роуз.

— Да, Салливан рассказал мне, что вам предложил руку и сердце Брэм и что вы ему отказали. Сегодня идея приехать к вам принадлежит нам обеим. Никто не знает, что мы здесь. И никто не узнает, если вы не захотите.

Роуз верила ей. Верила им обеим и надеялась, что все окажется проще, чем она накручивала в своем сознании.