призрачно, отдаленно. Мало того, что отец его не собирался делиться ей с кем-либо, так этот старый хвост шерва намеревался прожить еще не одну сотню лет!

Никаких теплых чувств к человеку, чья кровь текла в его жилах, Диль никогда не испытывал. Мать младшего сына светлейшего конунга умерла очень рано. Измученная бесконечными родами и болезнями, она тихо увяла, вскоре после рождения Диля.

Теперь Делиэль отчетливо понимал, что именно по этой самой причине старшие братья и сестры не испытывали к нему теплых чувств. Они считали мальчишку причиной гибели матери. Не жестокого и похотливого отца, окружившего себя целым сонмом наследников, а его.

А Диль рос всему и всем вопреки. Слабый, маленький, очень болезненный, он хватался зубами за жизнь, он учился самостоятельно спорить со смертью. Едва ему исполнился год, как малыша поспешили отдать в Детский круг, где он рос рядом с друзьями, сотнями таких же ненужных родителям младших детей. Там они становились друг другу не просто друзьями, а братьями, сестрами. Соратниками по оружию.

Какая беда занесла туда Диглис Райана никому до сих пор не известно. Вполне вероятно, что его осторожный отец так спрятал единственного наследника. В любом случае Райан только выиграл, получив школу жизни и отличное, по меркам Лиглы, образование. Колонии необходимы грамотные, одаренные и свободные. Система «В три круга» очень правильно их воспитывала.

А вот Нэрис была всегда Дилю близка. Ему даже когда-то казалось, что ближе ее в целом мире нет никого. Больше, чем просто сестра. У нее не осталось полноценных родителей: отцу старшая дочь оказалась не слишком нужна, а матери у большеглазой малышки Рейн тоже не было. Слабенькая и робкая, вечно обритая наголо (Диля всегда раздражала эта дикая традиция — брить головы высокородным девочкам до их первого совершеннолетия), она вызывала в нем странные чувства. Рядом с этой крошкой, больше похожей на диковинного зверька, Диль впервые почувствовал себя человеком, настоящим и сильным мужчиной. И чувство это теперь уже никогда не терял.

Далекие воспоминания стремительной лентой скользнули в сознании Диля, волею судеб теперь обладавшего той самой властью. Он ощущал себя на вершине огромной песчаной горы. Один громкий вздох, неверный шаг и песчинки покатятся, погребая под белой песчаной рекой все вокруг, и затягивая его самого с головой, будто в омут.

Он уже знал, что ему теперь делать, но рисковал несомненно. Сложно рассчитывать точно свой план, опираясь лишь на пороки и страсти главных действующих лиц этой сцены. Но других вариантов ее разыграть у юного конунга не было.

Отца его, Дэниела Винк, вообще сложно назвать сдержанным человеком. Он был жаден, властолюбив, развратен и амбициозен. И все эти качества справедливо подозревал в окружающих. Ведь окружали светлейшего конунга Лиглы такие же точно персоны.

Диль таким еще не был. И становиться не собирался, все больше отца презирая. Ему все эти слабости просто скучны. Зато младший Винк собирался сыграть на пороках отца.

Обладая живейшим умом и веселым характером младший сын рода Винк умудрился собрать вокруг себя отличную и слаженную команду друзей и союзников. Среди них кого только не было: и виртуозный специалист по промышленным взломам, и хакеры, и связисты. Торговцы, банкиры, военные, даже монахи. Всех этих молодых и талантливых безусловно лиглян объединяла идея скорейших реформ этого тихого мира. И все они видели в Диле его нового лидера.

Всего несколько быстрых минут ушло на то, чтобы через только что созданные теневые счета отправить в банковскую ячейку уже бывшего конунга Лиглы некую крупную сумму. И сообщение из анонимных источников:

«Вычел оплату за голову Черного лиса».

И все. Сколько пираты должны были выплатить конунгу за последнюю партию виталита? Диль никакого понятия не имел. Да и узнавать ему некогда, хотя речь явно шла не о нескольких сотен тысяч лаков, которыми он самолично пожертвовал. Скорее всего — миллионы. И еще, он знал твердо: по предоплате пираты не работали никогда. Сначала товар, а оплата потом.

Если бы разработка месторождений лично конунгу стоила хоть один медный пайт, то светлейший бы так не рискнул никогда в жизни. Но ему она ничего абсолютно не стоила. Добыча велась в землях прайдов, светлейший халм конунг же взял на себя только торговлю с пиратами контрабандной рудой. В качестве высочайшего благодеяния.

Потому все и будут молчать, ведь молчание — золото.

Прошло шесть имперских минут. Диль смотрел на свой таймер и нервно грыз ногти, мучительно размышляя. Как получится у них жить, если с Нис все же что-то случится? Что скажет он Райану? А себе что будет врать и какие найдет оправдания? Он мог говорить перепуганной девушке все что угодно, но…

— Только что, с территории изолированной резиденции бывшего конунга зашифрованное сообщение вышло в эфир! — старый друг, их связист, прервал его тягостные размышления.

— Перехватить и расшифровать, — Диль тут же ответил.

Он понимал, что «Сова» все равно допустит с планеты в пространство сумеречных маяков никаких сигналов и сообщений. На что бывший конунг надеялся?

— Отец ваш… — голос связиста звучал довольно растерянно, очевидно парнишка не ожидал такого стремительного поворота событий. — Там поток нецензурных определений и угроз в адрес пиратов. Не буду его приводить. Далее он сообщает, что все службы космодрома в предгорьях хребта Рей приказано отключить от внешних коммуникаций. Лично он приказал. Дистанционно. — Связист замолчал, словно пытаясь еще раз найти скрытый смысл в зашифрованном сообщении. Потом тяжко вздохнул и добавил: — Кажется, у них там скандал.

Не смог Диль сдержать торжествующую улыбку. Он вдруг снова почувствовал себя малолетним мальчишкой, у которого вышла отличная шалость.

— Срочно свяжи меня с инспекторским катером.

Он конечно же понимал, что отправив отца на Восточные острова, в самую дальнюю их резиденцию, даже с охраной, предварительно срочным указом за подписью всех членов Золотого круга отстранив его от управления континентом, не лишил его власти.

Такие дела быстро не делаются. Существуют секретные рычаги управления всей многолетней преступной системой, и люди, продолжавшие всем этим управлять, все еще на свободе. Но счет, якобы вставленный пиратами за голову «Черного лиса» — инспектора Мака Аверина, заставил бывшего конунга прийти в бешенство и в приступе слепой ярости разом раскрыть свои карты.

Жадность его подвела, снова банальная жадность, давно уже ставшая неизлечимой болезнью.

— У вас осталось еще две минуты, — увидев проекцию Диля, Макар развернулся от пульта. Он был напряжен, по движению рук лиглянин сразу же это заметил.

— Космопорт полностью отключен от внешних источников энергии и коммуникаций. Автономных резервов там нет. Угрозы атаки пиратами с его территории