Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В её взгляде я без труда прочла целую гамму эмоций от надежды до отчаяния, но всё равно пока не понимала их причины. В последнее время мне всё труднее давался переход от научной деятельности к ежедневным бытовым вопросам, так что приходилось хорошенько концентрироваться на происходящем, чтобы от меня не ускользала его суть. Элисс объясняла мне это большой энергетической нагрузкой на организм во втором триместре беременности, и я была склонна ей верить. И надеяться, что однажды всё вернется на круги своя.
- Ишшер, у тебя есть хотя бы одно изображение Ташель? – голос Трейси прозвучал надломлено. Было видно, что несмотря на внешнюю браваду перед теольцами, Старейшине действительно нелегко. – Мне необходимо увидеть… увидеть её.
- Изображений мало и все они не очень хорошего качества. В основном пятнадцатилетней давности, - судя по спокойствию фрасха, он тщательно подбирал слова и не менее тщательно отслеживал на них реакцию Трейси. – На текущий момент Ташель погружена в анабиоз и находится в биосаркофаге, чтобы избежать любых возможных осложнений во время перелёта. Сейчас женщина выглядит весьма болезненно, и специалисты корпуса не стали делать снимков, - Ишшер дотронулся своим хвостом до моего, словно извинялся за это в первую очередь передо мной. - Лайнер прибудет уже через два дня и вы сможете увидеться лично.
- Да, обязательно, - Трейси отрывисто кивнула, но так и не отвела от фрасха взгляда, ставшего по настоящему умоляющим. – Но можно мне… Сейчас.
- Да.
Найдя на своём наручном коммуникаторе, уже давно улучшенном по последнему слову биотехнологий, нужное изображение, Ишшер вывел его в свободный доступ и увеличил. Это была официальная голограмма из медицинских документов. Скорее всего из той самой клиники, где она жила последние пятнадцать лет. Но всё это было неважно.
Как и Трейси, я буквально впилась взглядом в изображение, впервые в жизни увидев собственную мать. Ту, что дала мне первую жизнь.
Она была красива, но на голограмме выглядела грустной и уставшей. Русые волосы, голубые глаза, аккуратные носик, пухлые губы, наивный взгляд – она выглядела даже младше меня. Хотя глупо ровнять хоть кого-то по себе, но я старательно выискивала хотя бы одну схожую со мной черту.
Нет. Не знаю. Не уверена…
Впрочем, и не удивительно. Я столько раз ложилась в саркофаг, чтобы мне подкорректировали внешность под Мелину, да и после, что одинаковым у нас может быть только скелет. Даже набор ген – и тот не подтвердить родственным анализом, слишком много всего произошло за последние три года.
Но сам факт того, что я вижу маму…
- Спасибо.
Я скорее почувствовала колебание воздуха, чем услышала благодарность от Старейшины, но даже не взглянула на неё и то, как она ушла. Я вообще сейчас ничего не видела из-за пелены слёз, застлавших глаза.
Какая я в последнее время стала плаксивая…
- Мне удивить тебя третьей новостью, источником которой только что стала Трейси? – отчего-то не очень уверенно спросил Ишшер, хотя я уже и не припомню момент, когда он был хоть в чём-то не уверен.
Кивнула. Лучше знать всё, даже самое неприятное, чем однажды пожалеть о собственном малодушии. Я не слышала, чтобы Трейси произнесла хоть что-то кроме благодарности, но зная умение Ишшера с лёгкостью читать не только эмоции, но и мысли собеседника, не удивилась. Я бы и сама могла, но была слишком взбудоражена предыдущими новостями.
- Ташель – её дочь, пропавшая более двадцати лет назад.
На этом мой рабочий день был завершён.
Обморока избежать удалось, но я впала в такой глубокий ступор, что о работе не могло быть и речи. В голове крутилась лишь одна фраза: всё возвращается на круги своя. Как должно. Эволюция и развитие идут не по прямой, а по спирали, и только что замкнулся один из витков.
Хотя о чём я вообще? При чём тут эволюция, когда налицо банальное стечение обстоятельств? Невозможных, недопустимых, нереальных. Но свершившихся.
Сознание разделилось. Одна часть просто радовалась. Была счастлива безо всяких но. Другая в ужасе перебирала в уме новых родственников, которых оказалось не так уж и мало, включая Амина и Ардена. Братьев, испортивших мне первые недели пребывания на Теоле и едва не запоровших операцию. Третья пыталась понять, хорошо это вообще или плохо.
Это ведь что теперь получается? Я наполовину теолка изначально? Не пришлая захватчица, а полноправная наследница?
Пресвятая биоматрица! Вот это поворот!
И лишь к глубокому вечеру, когда эти новости хоть как-то уложились в моей голове, я созрела для вопросов. Всё это время Ишшер не отходил от меня ни на шаг, но не вмешивался в течение моих мыслей, давая время на принятие самостоятельного решения. И за это я была ему особенно благодарна.
- А что с сёстрами?
Ругая себя за то, что никогда и мысли не допускала, что их оставят в живых после того, как в клонах отпадёт необходимость, я до сих пор не могла понять, что чувствую. Стыд, радость, тревогу, боль? Или всё сразу? А ведь мы были близки, особенно с четвёртой.
Фогхт побери! У нас даже имён не было! Есть ли они у них сейчас? Или до сих пор девчонки считают себя первой и четвёртой? Ведь клонам не положено имён.
- Фрэя позаботилась и о них, - интонацией выделив, какого именно рода заботу проявила наша бессменная надзирательница, фрасх пояснил: - Их содержали в той же самой клинике под вымышленными именами и с подкорректированной внешностью. Собранная детективами информация склоняет аналитиков к тому, что все эти годы Фрэя копила на барона компромат, чтобы всегда иметь под рукой различные рычаги воздействия. К сожалению, сама она уже не может подтвердить или опровергнуть эту информацию, да и у специалистов корпуса больше нет доступа к её банковским ячейкам и апартаментам. Барон вовремя подсуетился и дело ушло под юрисдикцию мира Гроув. Но нам удалось узнать главное, адрес клиники, и мы успели первыми.
- А он знает об этом?
- Да. Как только операция по похищению твоих родных завершилась и их доставили на лайнер, было решено поставить его в известность о реальном положении дел. Это существенно повлияло
