Что касается синяков под глазами, то это Вера виновата — лучше надо было мазать тональным кремом. Тщательнее.

— А почему повязка на руке? — поинтересовался курсовой препод. — Кровь на рукаве, след кровавый стелется по сырой траве, понимаешь.

Антон взглянул на повязку, и машинально почесал ее. Никакой крови там не было, это педагог для красного словца брякнул.

— Собачка цапнула, — выдал Антон чистую правду.

Только вот укусила она не его, а меня, но это уже неважно. Всю правду следует излагать только на исповеди, и то не факт, что всю.

— Бежать сможешь? — препод сдвинул брови.

— Бежать за честью института это не помешает. И девочек тоже организую.

— Это хорошо, что ты согласен, — кивнул завкафедрой, — потому что все равно придется.

— Без проблем, — Антон пожал плечами. — Только на дистанцию в сорок два километра не пойду.

— Почему?

— Собачка от голода сдохнет, она у меня привыкла питаться вовремя.

Педагоги заржали. А потом завкафедрой выставил палец, будто припомнил чего-то вдруг.

— Да, и вот еще что, — сказал он. — Официально назначаю тебя своим заместителем в группе, то есть физоргом.

— Спасибо, — растерянно пробормотал Антон.

Профессор ожидал чего-то другого, вроде радостного крика «рад стараться!», поэтому спросил:

— В армии служил?

— Нет.

— Жаль, — огорчился профессор. — Впрочем, какие твои годы…

На это мне пришлось вздохнуть еще раз и мысленно сплюнуть через плечо: тьфу на тебя, чтоб не сглазил! У Антона жена на сносях, какая, к чертям, служба в армии? Служба даже в музыкальном взводе нам нафиг не упала. Впрочем, зарекаться не стоит, хоть от сумы, хоть от тюрьмы.

И уже на прощанье завкафедрой пояснил, назидательным жестом поднимая палец:

— Физорг — ответственная должность, Бережной. Считай, уровень замкомвзвода. Прошу проследить, чтобы занятия не прекращались и в Германии! И еще нас ждет осенняя студенческая спартакиада, план подготовки мы тебе позже набросаем.

* * *

На репетицию Антон успел, только голодный и злой. Физзарядку девочки провели сами, под руководством Анюты. Теперь распевались и настраивали инструменты. Ну и болтали, естественно. То есть оркестр издавал вполне профессиональные звуки прогревающейся боевой машины.

— Всем привет! — Антон хлопнул в ладоши пару раз. Несильно хлопнул, но тишина наступила сразу. — Товарищи, все знают про соревнования студентов на стадионе «Трудовые резервы»?

— Пф, — фыркнула скрипачка Алла. — А ты, значит, только узнал?

— Ну да, — подхватила скрипачка Зина, — зима закончилась, медведи проснулись. Ты еще скажи, что за Элисту ничего не слышал.

— Не слышал, — честно признался Антон. — Просвети меня, плиз.

Бросив починку энергетических каналов в носу, я тоже навострил уши.

— Товарищи, это еще не точно, — вскинулась Сеня, прекратив извлекать из себя резкое распевочное стакатто «ми-и-и». Губы, причудливо оттопыренные «уточкой», вернулись в нормальную позицию.

Нюся, следом за своим «лё-лё-ре-ма-а-а», глубокомысленно сообщила:

— Вот именно. Чего зря языком молоть?

— Так-так, — сказал Антон. — Тем не менее, очень интересно. Зиночка, продолжай.

— Элиста — это в Калмыкии. Там первого мая состоится фестиваль народного танца, — бодро доложила Зина. — Будут делегации со всей страны. И еще из Индии, Монголии и стран социалистического содружества. От нашего института едет Ксения Люлька.

— Казачий танец с саблями? — догадался Антон.

— Зачет, — хмыкнул я. — Природная сообразительность — наш семейный конек.

Мысленно отмахнувшись, Антон обернулся к Уле Тулаевой:

— Как думаешь, калмыки оценят этот номер?

— Пф, — фыркнула Уля вслед за Аллой. — Калмыки не дурней других! Умеют не только лихо скакать. Из лука стрелять любят, и копьем владеют. Кулачный бой в почете. А уж когда саблями виртуозно машут — такое искусство все понимают, от мала до велика. Наша Люлька там будет первой!

Сеня порозовела от лестного предсказания, а Уля закончила уверенным тоном:

— Если до финала не украдут, конечно.

— А вот сейчас не поняла, — Жанна отложила тромбон. — Как это украдут?

— Ой, можно подумать, ты не знаешь, — фыркнула Зина.

Жанна знала, поэтому заткнулась.

— Киднеппинг по-монгольски называется «хулгайлах», — сказала Уля Тулаева.

— Да ладно, — недоверчиво улыбнулась Сеня. — Вы шутите, да?

— Парни у нас такие, — Уля выглядела совершенно серьезной. — Посмотрят пару минут — и всё.

— Что всё?

— Пиши «пропала». Калмыки любят русских жен, а Сеня девка пригожая — тонкая, гибкая, ладная. Приедут, только не на «Волге», а на лошадях, и увезут в степь. Ищи потом.

— Степь да степь кругом… В той степи глухой схорони меня, — прошептала Жанна. И с надеждой вопросила: — Но потом найдут?

Уля кивнула:

— А когда найдут, у нее уже юрта, куча детей и табун верблюдов.

Глава 20

Глава двадцатая, в которой не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым. Вечно молодым, вечно пьяным

Глаза Жанны начали расширяться. А когда они достигли невиданного размера, девушка вскочила:

— Я думала, что только горские евреи умеют девушек воровать! Киднеппинг — это вообще еврейское слово. А в Калмыкии, выходит, есть степные евреи?

— Откуда им в степи взяться? — хитро усмехнулась Уля. — Если раньше и были, то две тыщи лет назад. А сейчас все евреи здесь, в городе. В степи остались только калмыки.

Народ возбужденно загалдел.

— Так, товарищи, — опомнился Антон, — успокоились все! Никто Сеню не украдет, потому что рядом буду я!

— Кто ж тебя туда возьмет? — возразила Зина.

— Она же памятник, — ехидно добавила Алла.

А Зина закончила собственную мысль:

— Люльку на чужбину отправляют одну. Совсем одну.

— Ну и что? Самолет в Элисту летит быстро, меньше часа, — буркнул Антон. — За шесть рублей по студенческому билету. Фигня вопрос.

— Как это одну? — Варвара подошла ближе. — А кто ей там аккомпанировать будет?

В подтверждение своих слов она стукнула по кубинскому барабану.

— Подумаешь, большое дело, — Алла отмахнулась смычком. — Уж пианино на сцене найдется, как и умельцы колотить по клавишам — как-нибудь ритмично сбацают. А чемодан с костюмом и саблями Сеня сама поносит.

— Нет, так-то Люлька не одна поедет, конечно, — дополнила ее Зина. — В нашей делегации будет еще два человека: Альбина Петровна, что заведует кафедрой вокального мастерства, и председатель