Умка сложил руки на животе.

— Дима, ты такое говорил?

— Она меня неверно поняла, — мрачно ответил Коробок. — Тань, в Интернете есть темные болота, ну, например, те, где педофилы ловят детей. Знаешь, сколько усилий прилагают, чтобы обнаружить развратников?! След так запутан, что до хозяина компьютера не добраться.

— Самый верный способ прикинуться малышом и вызвать похабника на встречу в реале, — вздохнул Умка, — к сожалению, совсем не каждого можно отследить в Сети.

— Даже тебе? — без всякой иронии спросила я.

— Даже Коробку, — ответил Умка. — Минотавр отлично спрятался, нет возможности подобраться к монстру. Более того, мы не знаем, какое количество людей посещает его шоу.

— Ясно одно, они платят за зрелище, — уточнил Коробок. — И еще. По собственной воле вступить в викторину в качестве игрока нельзя. Никаких намеков на нее нигде нет, нужно получить персональное приглашение.

— Преступник сам выбирает жертву и зовет ее? — догадалась я.

— Точно, — согласился Умка.

Мне стало не по себе.

— Сколько женщин играло в эти загадки?

— Неизвестно, — коротко ответил Федор, — вероятно, были и участники мужского пола.

— Как долго существует сайт? — не успокаивалась я.

— Неизвестно, — нехотя буркнул Коробок.

— Как выбирают жертв? — нервничала я.

— Неизвестно, — хмуро повторил Приходько.

— Получается, мы ничего не знаем?! — воскликнула я. — Выследить Минотавра не можем?

— Хорошая новость, — сказал Умка, — мы в курсе, на кого он сейчас охотится, — на Инну Каретину.

— На хлебную крошку поймаем рыбешку, — прошипел Димон.

Меня охватило беспокойство.

— Смотрите, она уходит! Уже сумку берет!

— Не дергайся, — остановил меня Димон, — маньяк их на улице или на работе не трогает. Вспомни Бочкину и Медведеву.

— Мы считаем, что Минотавр имитирует самоубийства исключительно в домашней обстановке, — сказал Федор, — пока Каретина в городе, ей ничего не грозит. Таня, Дима, поезжайте к продюсеру Гаврилову. Умка, ты останешься в офисе, следи за трансляцией, работай по этой части.

— Йес, босс! — не смог скрыть радости Егор.

— Берем мою машину, — быстро сказал Димон, — сам сяду за руль.

Я не стала спорить.

— Меня вполне устраивает роль пассажира. Зачем нам продюсер? Не проще ли договориться напрямую с Каретиной?

Федор вышел вместе с нами в коридор.

— Неизвестно, как отреагирует Инна, вполне вероятно, впадет в истерику. Вернется домой и не станет себя вести обычным образом, зажмется, не дай бог начнет исполнять роль интердевочки. Минотавр заподозрит неладное, прервет трансляцию, заляжет на дно, исчезнет. Каретину нельзя предупреждать.

Я напряглась.

— Мы позволим наблюдать за ней исподтишка?

Приходько остановился у кулера и вытащил пластиковый стаканчик.

— Есть другие предложения? Я уверен на сто процентов, что уточек жертвам вручает сам киллер. Не будет он использовать помощников. Наша задача не спугнуть, выследить его, думаю, он сам притопает к Инне домой, переодетый курьером. Нам нужен домашний адрес Каретиной, а он есть у Гаврилова.

— Что, нельзя по прописке посмотреть? — буркнула я. — Коробок несчетное количество раз выуживал информацию о людях!

— Инна родом из Челябинска, — пояснил Димон, — была зарегистрирована в Подмосковье, в городке Нахабино. Так многие делают, платят какой-нибудь пенсионерке и прописываются на ее жилплощади. Каретина не стала исключением, а когда актрисой заинтересовался продюсер, ее «поселили» в доме девять по улице Колокольникова. Там офис Гаврилова. Журналистам врут про пентхаус, в действительности героиня телесериала где-то снимает дешевую квартирку.

— Где-то? — повторила я. — Мы видим ее на экране, значит, имеем адрес.

— Нет, обнаружить точку, откуда идет трансляция, не получится. Пожалуйста, не проси объяснять тебе технические детали, — взмолился Коробок, — просто поверь.

Приходько одним глотком осушил стакан.

— Давайте, ребята, не тормозите.

— Гаврилов может отказаться сотрудничать, — возразила я, — он испугается за свою звезду, в которую вложил деньги. Оставит Инну в офисе, отправит на ее квартиру верного человека, который уничтожит уток, заберет вещи актрисы, перевезет ее в другой дом и навсегда запретит ей пользоваться Интернетом. Уж извините, но я бы на месте Сергея повела себя именно так. С какой стати ему соглашаться делать из нее наживку? А вдруг что-то пойдет не так и Минотавр убьет Инну? Зачем помогать нам? Надо вывести из-под удара Каретину и умыть руки.

Федор кивнул:

— Резонно. Но у Гаврилова мало ярких персонажей, на которых ведется зритель. Один из них Павел Митко. И как понравятся Сергею ваши слова: «Знаете, что жена мачо российского телевидения изуродовала Аллу Константинову?» Сделайте ему простое предложение: продюсер помогает нам поймать серийного убийцу, мы молчим про Митко. Не хочет сотрудничать? Тогда, простите, информация о Зинаиде случайно попадет в прессу.

— У нас нет никаких доказательств в отношении Зинаиды, — напомнила я, — одни домыслы.

— Думаю, до конкретики не дойдет, Сергей сразу согласится работать совместно с нами. Действуйте, — приказал босс.

После того как Коробок показал Гаврилову видео из квартиры Инны, Сергей сначала онемел, а потом закричал:

— Немедленно прекратите это! Сейчас же прервите трансляцию!

— К сожалению, все не так просто, — вздохнул Димон, — мы же вам рассказали про игру в загадки. И про то, что знаем правду об Алле. Ничего не скрыли, но остановить видео не в наших силах.

— Среди ваших артистов ранее были самоубийцы? — спросила я.

Продюсер вскочил.

— Нет! Все живы! У нас нет никаких проблем, кроме мелких! С Константиновой произошла ужасная, трагическая случайность. Полагаю, при производстве эксклюзивного крема некто допустил оплошность. Ясное дело, Болотову не хочется признать, что его косметика причина беды. Ситуация с Константиновой особая, но предельно ясная. А это зрелище! Вы не можете прихлопнуть сайт?

— Нет, и мы не хотим вспугнуть убийцу, — ответил Коробок, — мы с вами предельно откровенны, от вас зависит, сумеет киллер ускользнуть или нет.

— И при чем здесь я? — взвизгнул Гаврилов.

— Очень нужна ваша помощь, — почти ласково произнес Коробок, — выслушайте нас спокойно.

Сергей героически попытался взять себя в руки.

— Попробую!

Но беседы у нас не получилось. Едва продюсер сообразил, что задумали члены бригады, он схватился за телефон и заорал в трубку: