можно столкнувшись и заговорив с любым, но это ещё не рождает повод делать вывод, что из-за страха ожидаемых последствий надо начать от всякого общения — контактирования со встречными людьми начинать шарахаться, ожидая, что потом вдруг начнут злобу проявлять, огрызаться и ругаться.

Запишем, что было среди сна, чтобы потом и не забыть. Первое и особо заметное — обрисовали схему при которой вследствие нестыковки позиций сам собственным могуществом воздействуешь на себя самого когда собирался воздействовать на что-то общее в целом, а сам оказался по недосмотру в этот момент в этом, подвергшемся переменам общем участником, пусть и на низшем уровне, и потому теперь знаешь, что теперь будешь подвергаться неким искажениям-переменам. Разрисовано всё оказалось в довольно ярких красках помпезно, но детали как всегда очень быстро начали забываться. Хотя кроме самой схемы так вроде и помнить-то нечего, тем более, что кроме столь нелепых странностей с достаточно активным постоянством подавалось какое-то неестественное по утончённости женское тело в руках, что намекает на попытку вызвать семяизвержение и испачкать постель, но ничего кроме мыслей о неестественности предложенного картина не родила.

Напомни, кстати, о сне странном. Привиделись помпезные захоронения, гробницы, которые обходил, осматривая, надписи с именами, но это относилось скорее к глупостям, только одно там проступало — желание отвести от себя обвинение, что не искали среди бесконечного количества рождающихся того особенного, кому, вследствие подобного особого рождения и полагалось возвышаться над иными. При этом толком и не понял, возвышаться властью ли обычной, или властью высшего порядка, и в чём такая редкая особенность рождения должна была явиться, тем более, что главным, что должно было такие обвинения от власть имущих отвести являлись камни над захоронениями с совершенно неизвестными и малопонятными именами — мол, уж кого нашли, да недожили эти.

Образ, после съедания получает возможность оформиться в организме и взывать к центральному живущему образу? Теперь снова разберём растения и живущие организмы. Растения, первое, что заставляет обратить на себя внимание — как будто законсервированный на клеточном уровне внешний Свет, благодаря которому всё и выросло, неоспоримо, что энергетика, поддерживающая жизнь, хотя бы на клеточном уровне присутствует — должно же что-то потом оформиться таким взывающим после переваривания в съевшем организме. И здесь сразу два варианта взгляда — положим, раз собственного Света нет, такому образу позволяет сохранять то, что и признаётся жизнью клеточной, этот словно законсервированный при росте-оформлении растения внешний Свет (растительное уцелеет, насколько этого законсервированного хватит). Здесь только вопрос — что же за образ в таком распространении по клеткам — оформление многократного бледного ничтожного копирования чего-то общего (начинается всё с чего-то одного зачинающего, и при таком можно предположить один образ, но очень многое растущее потом оформляет много зёрен, и сразу становится непонятно — с подобным-то как?). Если исходить из предпосылки, что в каждой клетке свой вариант возможного образа и всё это пришло с водой из земли благодаря корням, то растительное начинает выглядеть фейерверком таких взывающих на фоне обычного убитого и съеденного живущего. Действительно — при рассмотрении ситуации, после умерщвления что может остаться следом на клетках тела, которое съели — только след образа того, что в этом теле до этого жило, то есть, один вариант такого, перед тем умерщвлённого и съеденного взывающего. И здесь ещё на первый план просится степень активности, достойности, дееспособности, результативности, возможности помочь при всех таких воззваниях, идущих со стороны подобного образа. Какая любопытная картина раскрывается — растения начинают выглядеть вариантом войти в такое, всех объединяющее, наделённое собственным Светом жизни, и пока плотью тела представляешься, свою песнь Свету жизни этому пропеть. А те, что входят и выходят при течении подобного процесса жизни? Здесь что же, качество пропетой песни в первом и главенствующем в своей важности приоритете основную роль играет? Как результат, что получаем? От умерщвлённого жившего возможно и достаточно для телесного строительства, но от обилия съеденного только один голос в направлении духовного начала, при этом настроенный в отношении того, к кому взывает, далеко не лучшим образом, и если даже возникает мнение-желание, что нечто такое надо удалить, удалить такое далеко непросто, обычно всё-таки такого от одного образа съедают много. С растением ситуация обратного свойства — то, что используется для строительства тела, разное, выбор на уровне строительства, но сама схема оформления всего, что используется как материал, предполагает по всем признакам просто неподдающееся сравнению с живущими, изобилие вариантов подчерпнутых из существовавшего-бывшего образов, как следует понимать, способных обращаться к центральному образу с оформлением-демонстрацией каких-то устремлений, пожеланий и надежд. При этом, как можно понимать, вариант телесного замещения, если что-либо при подобном воздействии не устраивает, организуется оперативно — если всё на уровне клеточного строения, то в случае необходимости замещение должно выглядеть действием достаточно оперативным. На подобном фоне и сам Свет, которого следует достичь, начинает выглядеть вопросом именно такой созвучности воззваний к этому центральному Сиянию жизни, а уж насколько в столь серьёзном вопросе и продвинуться удастся, пока ясности не очень много. (воззвание — горение, присутствует одно в природе и другое в организме (но всё горит что-то подготовленное к этому процессу, при контакте с кислородом, и при начинающем энерго толчке, и с последующим энерго выделением) (а есть и ещё такой процесс в условиях сверх сжатия и с преобразованием материала, выделением энергии-тепла без окисления кислородом) Но всё к чему — с одной стороны присутствует след от структур химического молекулярно-атомарного строения, с другой след от построенных как результат жизни молекулярных схем — результата-последствия окончания того самого жизненного существования. При этом варианты взгляда на то, что может оказаться видимо, разнятся: есть вариант, когда жизнь ушла, осталось малое отдельное молекулярное, которое в одном случае уже лишилось даже малого энерго поддержания и легко даже при разрушении на малое из составляющих, при этом разрушение живущими объектами, либо в очень скором времени лишается энерго поддержания и начинает разрушаться, становясь просто конгломератом объектов, которые и привлекут к новому строительству такого нового живущего, как надо понимать, организующему такое разрушение-разложение и растущего (но для такого надо чтобы вода могла, окружив-растворив, иметь возможность транспортировать продукт разрушения). Таким образом след от жившего своего рода облаком расходится по миру (растаскивается и разносится), но есть и такое, которое от тела словно бы хвостом при жизни во все стороны расходится — это всё, что телом побывав, из тела выходило-уходило. (Свет в чистом виде, признаки присутствуют, что здесь сплошь энергетика, материального как фактора нет, и в результате