class="p1">Наконец, выбрав подходящее место для наблюдения на небольшом пригорке, заросшем пышными кустами, Мартенс расстелил на густой зелёной траве свою куртку, положил рядом шляпу, и лёг набок. Потянулся к своей сумке и извлёк оттуда армейский бинокль, который в своё время выменял у армейского интенданта за несколько бутылок шнапса. Отрегулировал окуляры, перевернулся на живот и посмотрел на ферму.

Там, на первый взгляд, не было ничего необычного. Ходили по двору куры, возились возле врытого в землю металлического корыта с водой две упитанные свиньи, отпугивая уток и гусей, тоже желавших охладиться от жары. На дворе никого не было, значит, все трое были внутри. На миг Йозеф позволил себе представить чем они там могли заниматься но сразу помотал головой, чувствуя что его снова начинает охватывать злость. Нельзя накручивать себя и терять выдержку! Поэтому он усмирил свою фантазию и просто лежал, иногда поглядывая на ферму.

Вспомнив свой разговор с полицейским всего несколько часов назад староста огорчённо покачал головой, мысленно ругаясь не только на представителя закона но и на самого себя. Конечно, угрожать тому было глупо с его стороны, тут всё верно. Опять не выдержал и сорвался, вот и результат. И если раньше обермейстер явно ему сочувствовал в неразделённой симпатии к фрау Грюнер то теперь Мартенс сам, своим собственным языком, обратил это сочувствие в неприязнь.

Йозеф знал за собой этот недостаток и старался держать себя в руках… но не всегда получалось. Особенно в отношении Корины. Та настолько запала ему в душу что он думал о ней большую часть дня, даже будучи погружён в работу. Увы, но красивая вдова уверенно отвергала все его попытки сблизиться, и комплименты выслушивала не просто равнодушно а как-то даже снисходительно, что ещё больше выводило Мартенса из себя. Но если раньше, благодаря тому что фрау Грюнер жила одиноко, у него не было повода для ревности, то теперь он появился.

Сразу два армейских офицера решили поправить своё здоровье после ранений в польской кампании в доме Корины, чтоб им провалиться на ровном месте! Неужели они не могли выбрать другое жильё? В крайнем случае, он бы и сам им помог в этом деле, если бы заранее об этом узнал. Но их появление на ферме его возлюбленной стало для Йозефа полной неожиданностью и он не сумел справиться с собой. Начал грубить, вызвал скандал… и в очередной раз показал себя перед ней в невыгодном свете.

Тяжело вздохнув, староста снова оглядел пустой двор и опустил бинокль, поскольку следить за скотиной не было никакого желания.

Откровенно говоря, сам Мартенс не верил в то что таинственно пропавшие террористы, едва не убившие министра Шпеера, скрываются здесь под видом немецких офицеров. Это попахивало каким-то детективом в духе английского писателя Конан Дойля и его Шерлока Холмса. Возможно, в Лондоне и вообще в Англии такое и могло бы случится, но уж точно не здесь, в тихой глубинке под Берлином. Йозеф считал что они уже давно далеко отсюда, даже попытался это объяснить человеку из гестапо, запросившего у него список проживавших местных жителей, но тот его слова проигнорировал, велев заниматься своим делом а не давать советы которые у него никто не спрашивает.

В результате, постаравшись убедить себя что он едет к ферме Корины следить за потенциальными террористами, сам Мартенс знал какова истинная причина всего этого поступка. Старосте не давала покоя ревность и Йозеф хотел лично убедиться в отношении фрау Грюнер к одному из своих постояльцев. Да, это унижало его достоинство и отрывало время от работы, но он ничего не смог с собой поделать.

Внезапно уловив краем глаза движение Мартенс вскинул бинокль и приник к окулярам. Во двор вышел один из офицеров, чуть хромающий обер-лейтенант, и неторопливо направился за угол дома. Было отлично видно что рана ещё не зажила до конца и Йозеф ему даже искренне посочувствовал, потому что тот не проявлял при встрече никакого интереса к Корине. Офицер явно просто отдыхал, и теперь та сцена в которой обер-лейтенант схватил его, старосту, за грудки и разозлился из-за обвинений Мартенса, уже не вызвала у него злости. В принципе, он сам виноват что накинулся на военного, вот и получил отпор. Опять сорвался и нагрубил, что уж тут отрицать?

Между тем обер-лейтенант дошёл до скамейки, стоявшей в тени дома, и уселся на неё, начав растирать ногу. В какой-то мере разочарованный Йозеф уже хотел отложить бинокль но тут наружу вышли Корина со вторым постояльцем и староста перестал дышать от напряжения, сверля их глазами.

Сердце болезненно дрогнуло когда Мартенс заметил что лейтенант по-хозяйски обнимает фрау Грюнер за талию и они весело смеются, о чём-то разговаривая. Женщина явно бессовестно флиртовала с ним и молодой офицер с удовольствием этим пользовался. Не в силах смотреть как «его» Корину трогает наглый постоялец Йозеф закрыл глаза и на несколько секунд опустил голову, лишь бы не видеть эту горькую картину.

Когда же он открыл их обратно то увидел что вдова, улыбаясь, что-то говорит ему и показывает рукой в сторону сарая. Лейтенант, выслушав женщину, утвердительно кивнул и зачем-то плюнул на руки, растирая их. Корина нежно поцеловала офицера в щеку, отчего Мартенс стиснул зубы от злости, и ушла обратно в дом. А проклятый военный направился к сараю…

Через несколько минут староста понял о чём они раньше разговаривали. Лейтенант скинул свой китель, повесил его на забор и взял в руки топор. Вытащил деревянный чурбак на открытое место, размахнулся… и начал его рубить на дрова.

…В течении получаса ухажёр Корины как заведённый продолжал рубить поленья на более мелкие, аккуратно складывая их под навес. Всё это время его более старший товарищ, обер-лейтенант, так же сидел на скамейке в тени и лениво растирал ногу, не обращая ни на что внимания.

Затем снова вышла фрау Грюнер, обозрела результат работ по колке дров и, подойдя к «дровосеку», сказала ему что-то на ухо. Видимо, сказанное очень понравилось офицеру, поскольку тот с размаху воткнул топор в очередной чурбак и неожиданно подхватил женщину под бёдра, закружив вокруг себя. Та пронзительно взвизгнула и весело расхохоталась, даже не пытаясь освободиться.

Опять не сумев сдержаться староста зарычал от ярости и ударил кулаком об землю, подавив желание немедленно вскочить и бежать к ферме. К счастью, ему хватило ума понять что своим появлением он ничего не добьётся, а напротив, снова выставит себя в жалком свете перед Кориной.

— Спокойно, Йозеф, спокойно… — глубоко дыша сам себе