была снести голову твари, чтобы я мог сказать фразу типа: "Ого, этот монстр куда слабее чем кажется", как какой-нибудь идиот-протагонист?! Нет, в этой ситуации, возможно, один из моих предметов мог бы пригодиться! Почему я об этом не подумал?! Конечно, что-то вроде геройского… подождите, почему я не могу открыть свой ящик с предметами?!

— Ты не можешь использовать инструменты во время тренировки. Очевидно, мы заблокировали эту способность, — объяснила Ингрид, наблюдая за паникой Ханакавы.

— И что я должен тогда делать?!

— А теперь посмотри, что ты можешь сделать со своим телом!

— Я уже исчерпал все возможности!

Ханакава посмотрел на монстра. Оно еще не нападало, возможно, потому что было в замешательстве. Оно хотело прыгнуть вперед и сожрать его, но не могло укусить. Если бы оно атаковало щупальцами, то сделало бы его меньше, а оно хотело съесть его целиком, если это возможно. Но даже в этом случае оно не могло долго оставаться парализованным нерешительностью, и если бы дело не продвигалось вперед, Ингрид, скорее всего, устала бы ждать и вмешалась, чтобы подтолкнуть его.

[Уф… мои атаки ничего с ним не делают…]

Пытаясь придумать другой способ отбиться, он понял, что в его последней попытке было что-то странное. Его магия не обладала способностью поражать отдельные части тела. Однако когда он использовал ее, она дала ему семь вариантов цели. Ханакава провел много времени в этом мире, но такое существо он видел впервые. До сих пор, независимо от того, насколько велик был враг, он не мог поразить отдельные части тела.

— Хм. Другими словами, хоть это и кажется одним существом, на самом деле это собрание из семи особей?

Если присмотреться, то соединения, которые держали его вместе, были довольно неаккуратными. Казалось, что они были соединены бессистемно.

[Нет… не может быть, чтобы это было так просто…]

Подумав о чем-то безрассудном, он тут же захотел сдаться. Не было никакой гарантии, что это сработает. Но это было немного лучше, чем повернуться и убежать или слепо броситься навстречу. Это было лучшее, что он мог сказать о своем плане. Не имея других идей, он решил сделать ставку на единственный вариант, который мог придумать. Если его все равно съедят, лучше попытаться сопротивляться.

Не сводя глаз с монстра, он переместился к нему сбоку. Существо не реагировало на его движение. У него были головы справа и слева. Поле зрения было настолько широким, что ему не нужно было поворачиваться, чтобы следить за ним.

Ханакава продолжал идти, пока не оказался лицом к лицу с головой собаки, затем побежал вперед. Щупальца не двигались. Как он и предсказывал, оно не делало никаких усилий, чтобы остановить еду, несущуюся прямо на него. Собачья голова ждала перед ним.

Ханакава сделал выпад вперед.

— Автоисцеление!

С помощью этого заклинания его раны заживали автоматически. Это была удобная способность, но ее действие было крайне ограничено, и она имела фиксированное время действия, прежде чем ее можно было использовать снова, так что это было не то, что он мог использовать регулярно. Если он не знал заранее о готовящейся атаке, это было бесполезно.

Как только он достиг головы собаки, он прыгнул влево. Уклонившись от укуса собаки, он должен был использовать это отверстие для атаки. По крайней мере, таков был его план, но все пошло не так хорошо, как он надеялся. Челюсти собаки легко оторвали его правую руку.

Ханакава вскрикнул от мгновенной боли, прежде чем его расчлененная рука была восстановлена с помощью Автоисцеления. Это было именно то, чего он ожидал. Если бы ему размозжило голову и он умер мгновенно, все пошло бы не так хорошо, но потеря руки не была проблемой. Он протянул руку и положил ее на голову довольной собаки, отвлекшейся на свою закуску.

— Полное исцеление!

Ханакава запустил самый сильный вариант своей целительной магии, которая по какой-то причине была разделена на разные уровни. Монстр тут же начал меняться. Тело акулы начало раздуваться.

Идея Ханакавы была проста. Если бы это существо было чем-то вроде химеры Франкенштейна, то исцеление одного из животных до исходного состояния привело бы к тому, что остальная часть существа развалилась бы на части.

Похоже, он попал в точку: существо задыхалось от боли. Тело собаки регенерировало в теле акулы. Затем Ханакава принялся лечить другие части чудовища. К тому времени, как он исчерпал запас магической энергии, чудовище превратилось в сложную массу смешанных животных. Оно не умерло, но уже не могло двигаться.

Ханакава воспользовался случаем, чтобы взобраться на грунтовую стену. Выбравшись с арены, он постарался на этот раз выйти на середину поля. Заставляя свое измученное тело двигаться вперед, он каким-то образом добрался до финишной черты, где тут же рухнул. Несмотря на то, что ему потребовалось неимоверное количество усилий, он как-то справился с первым днем тренировок.

Пока Ханакава лежал на земле лицом вниз, пытаясь отдышаться, Ингрид подошла к нему.

— Похоже, твой уровень не повысился. Думаю, такие тренировки слишком мягкие, чтобы ты смог преодолеть предел уровня.

— Как я уже сказал, люди не могут… пройти дальше… девяносто девятого уровня… — Ханакава застонал, задыхаясь.

— Неважно. Прототип оружия теперь бесполезен, так что на этом закончим. Радуйся, что я такая добрая.

Изо рта Ханакавы вырвался странный возглас. Он мечтал о яркой и захватывающей жизни после телепортации сюда, но эта мечта была разбита вдребезги. При таких темпах он, скорее всего, умрет на следующий день.

Он стал думать, как ему выйти из создавшегося положения.

Том 10 Глава 14 Мне все равно; я счастлив, если могу просто расслабиться здесь

После того, как лес остался позади, перед Хируко раскинулся сельский пейзаж. Вдали простирались возделанные поля, усеянные маленькими домиками. Хотя эта сцена была полна идиллической красоты, Хируко почти не замечала ее. Она была занята тем, что пыталась понять, действительно ли невозможно сбежать. Она знала, что барьер, созданный человеком, никак не может удержать бога, но, насколько она могла судить, здесь не было никаких швов, через которые она могла бы проскользнуть.

Она согласилась прийти сюда, заключив что-то вроде контракта, поэтому, даже будучи богом, она была связана правилами этого места. Если правила гласили, что она не может уйти без разрешения, у нее не было выбора, кроме как подчиниться.

[Я начинаю жалеть о том, что силой проложила себе путь в этот мир.]

В своем собственном мире она могла в одностороннем порядке разорвать такой ничтожный договор, как человеческий. Но здесь она была незваной гостьей. Поскольку она вошла