— Ты где был, пьянь?! — накинулся на него король Крэг. — Я тебя с утра найти велел, когда эти остфальцы на площади появились. Чтобы ты их разогнал. А ты появляешься тогда, когда они уже сами тут всех разогнали и на твоего короля какое-то гадостное заклятие наложили. Видишь изменения в ауре?!

— А и вправду пятна какие-то черные появились! Никогда раньше такого не замечал. Может, они у вас всегда были?

— Ты на другие ауры посмотри, придурок!

— Нехорошо ругаться, ваше величество. Нет у других таких пятен!

— Снять с меня эти пятна можешь? Хотя где тебе! Придворного медика позови, срочно!

Пока искали медика, король Отто решил взять инициативу в свои руки.

— Ты бы успокоился, Крэг! — начал он. — Ну что ты так за свой суверенитет держишься? На фига он мертвецу? Ты же знаешь, от объединения Дэнляндии я не отступлюсь, меня ни боги, ни собственный народ не простят. А уж этот кэр фанатичный тем более! Он за объединение горой стоит. Горой из трупов противников этого благородного дела. Я его сам боюсь! Так что принеси присягу, признай верховную власть императора — а корону и автономию сохраняй себе на здоровье. Империя это что? Проезд для всех подданных свободный, торговля внутренняя беспошлинная. Ну и воевать по собственному желанию не сможешь. Но ведь ты и так не воюешь! И с кэром своим что-то не ладишь, так что, если я его заберу, тебе только лучше станет. А внутренние налоги — твое личное дело.

Майнский король сидел понуро. Видно было, что со своей участью он уже смирился. Но медика все-таки дождался. Только тот, ожидаемо, ничего не нашел. Может, и впрямь, оттенок у ауры чуть поменялся, но это и от усталости может быть.

— Слушай, зверь чешуйчатый! Твоя взяла. Давай, снимай с меня свое проклятие, на этого козла (он показал на медика) перекладывай!

— А не жалко вам медика, ваше величество?

— Не жалко. Заодно проклятие твое проверим. Хоть узнаю, зря я в кабалу согласился идти или выхода не было?

Николас внутренне поморщился, но тьму из ауры короля в ауру медика перегнал.

«Вот и приобщился к „большой политике“, — невесело усмехнулся он про себя. — Убийцей стал. Хотя, если подумать, я им раньше стал, когда кэра Грига на части рвал. Ну и шут с ним! Каким стал, такой и есть. Кому не нравится, может не любить. Хотя не советую. Проклясть могу».

Как ни странно, эта мысль его утешила.

В Майне они просидели ровно декаду. Ни пьянок, ни гулянок не было никаких. Даже жили не в королевском дворце, а в представительстве Остфалии, которое было под завязку набито гвардейцами Отто. Но встречались короли каждый день. Крэг с необходимостью примкнуть к союзу смирился, но торговался, как жадный лавочник. По всем пунктам договора, а число этих пунктов каждый день неуклонно росло. Скоро не договор, а том энциклопедии получится. Оговаривалось все: от числа полок майнских купцов на складах в бреннском порту до номинала юбилейных монет, которые будут выпущены по случаю рождения внуков короля. И это притом что ни один из его детей еще не достиг брачного возраста.

На десятый день король Крэг вдруг стал необычайно покладистым, подписал не глядя все подготовленные остфальскими дипломатами за бессонную ночь документы и попросил Николаса еще раз внимательно проверить его ауру. На предмет остаточных следов от проклятия.

— Что, помер медикус? — догадался тот.

— Помер, — не стал отпираться Крэг, — и скверно помер. Ну ты и зверюга!

Последняя фраза была сказана, вопреки содержанию слов, с большим уважением в голосе.

— Все чисто, нет ничего, — объявил кэр после тщательного осмотра. — Я даже остаточный радикулит убрал, которым тебя на конгрессе в Бренне наградили.

Король только зыркнул на него глазами, но промолчал.

Тем же вечером они вернулись в Брумен. По дороге Отто наговорил Николасу столько комплиментов, что даже смутил молодого кэра. Не самим фактом похвалы, это всегда приятно. Закрались сомнения в искренности короля.

— Ты меня так захвалил, твое императорское величество, — подвел он итог своих раздумий, — что, похоже, герцогство мне в ближайшее время так и не светит. Знаешь, дракона баснями накормить сложно — брюхо слишком большое.

Остаток пути король его уже больше не хвалил. Сидел в задумчивости.

В Брумене задержались на три дня. Зигмундт слово сдержал и договор о вступлении в союз подписал. Но празднеств по этому поводу никаких не устраивал, так что Николас даже стал недоумевать, с какой стати они тут время теряют.

Оказалось, подкрепления ждали. Визит в Шварбию уже больше напоминал военную операцию. Летели не спеша, так как делал это Николас в обрамлении остальных кэров Остфалии, а также обоих брумляндских. Итого — восемь кэров, один из которых — дракон. Жуткая сила! У Арнульфа Шварбского два кэра было, а вот шансов — никаких. К счастью, он это сам понимал и сопротивления не оказывал. Договор подписал, не читая; правда, высказал все, что он об Отто и этом договоре думает. А думал он почему-то крайне нелицеприятно. И добавил, что ноги его ни на каких дэнляндских мероприятиях не будет. Есть у него любимый замок Шлёсс, вот туда он и удаляется. Если что нужно станет — пишите письма, а в гости или по хрустальному шару он никого не принимает.

Короля Отто такой оборот событий, впрочем, вполне устроил. Как ни в чем не бывало, на этот экспромт короля Арнульфа он ответил длинной и пафосной речью о великом историческом моменте и переживающем по этому поводу пароксизм счастья народе. (Про «пароксизм» это Николас про себя добавил).

Возвращение в Бренн уже больше военные маневры напоминало. Кэров стало десять, а потом и одиннадцатый из Майна присоединился. Летели долго, зигзагами, с остановками во всех сколько-нибудь крупных городах. Созывали правителей на новый конгресс, который уже официально назвали «объединительным». Все встреченные монархи радостно (или не очень) приветствовали появление новой великой державы цивилизованного мира и пели панегирики Отто, сумевшему это все провернуть. Договоры подписывали и сразу начинали сборы в дорогу, чтобы и самим ехать в Бренн вслед за отбытием теперь уже не «высокого гостя», а хозяина.

В городки, куда заезжать было совсем не с руки, король взял привычку гонять одного Николаса. Курьером с посланиями и договором на подпись. Правда, в первый раз просил очень вежливо и даже с какими-то заискивающими интонациями поинтересовался, не сочтет ли уважаемый кэр-дракон это уроном своей чести? Тот не счел, лететь толпой малой скоростью было очень скучно, а так поразвлечься можно было. Так что послания он не просто передавал, а вслух на главной площади зачитывал. В форме дракона и подпуская в голос «гнев кэра». Успех был полным. Правда, монархи этих карликовых государств подписывали бумаги, как правило, не раньше, чем через пару часов после его выступления. До этого у них просто руки тряслись. Зато в дорогу на конгресс собирались в тот же день. Николас их, как правило, еще и провожал и напутствовал.