— Алло, Андрей? — конечно же, это была тетя Лида. Голос ее звучал тревожно. — Ты дома?

— Да. Только что пришел.

— Про маму знаешь?

— Прочел ее записку.

— Надо ехать в больницу.

— Вы знаете в какую?

— Да, мне она сказала. Собирайся, я сейчас подойду. Вызови такси.

Тревога еще больше охватила меня. Тетя Лида напрасно беспокоиться не станет.

Мне собирать собственно было нечего. Вновь накинул куртку, не успевшую еще просохнуть. Сунул ноги в мокрые кроссовки. Прихватил на всякий случай рюкзак. Спустился к крыльцу. Такси еще не подъехало. Дождь продолжал моросить, и я спрятался от него под козырьком. Вскоре увидел, как спешной походкой семенит тетя Лида. Укуталась в плащ, а голову спрятала в капюшон.

По дороге она рассказала, что мама позвонила ей где-то часа два назад. Сообщила, что не может дозвониться до меня, что у нее кружится голова и отказывают ноги. Тетя Лида посоветовала ей обязательно вызвать скорую. Мама сначала отнекивалась, но все же согласилась. Потом перезвонила, сказала, что скорая приехала и забирает ее. А до меня она так и не дозвонилась.

Такси быстро доставило нас до приемного покоя. Тут мы узнали, что маму оформили и отвезли в нейрохирургическое отделение. Тетя Лида справилась, где оно находится, и потянула меня по коридору в другое крыло здания. Там на посту мы подошли к дежурной медсестре. О состоянии мамы она ничего не сообщила и попросила не толпиться, а приходить завтра утром.

— Никуда мы не уйдем, — заявила тетя Лида. — Андрюша, предлагаю остаться здесь и ждать.

— Может все-таки утром? — попытался я возразить.

— Я не усну, пока не узнаю, что с ней все в порядке. Да и тебе, неужели, будет спаться спокойно?

Я, конечно же, хотел узнать, что с мамой, но, сколько мы проторчим здесь? В придачу голодный желудок все чаще начал напоминать о себе. Перед глазами представилась кастрюлька на плите. Я так и не заглянул в нее, не поинтересовался, что там мама приготовила. А есть хочется все сильнее. Но мы с тетей Лидой сидим в полутемном коридоре с облупленными стенами на деревянной лавочке. И лампа над нами монотонно гудит в тишине и помаргивает.

Так и промучились всю ночь. Я задремал и проснулся от того, что невозможно болела шея. Тетя Лида посапывала с краю, склонив голову на грудь. Я глянул время. Еще не было и шести. В коридоре по-прежнему было тихо. Я хотел уже снова закрыть глаза, как щелкнули замками двери, ведущие в отделение, и двое мужчин в халатах выкатили в коридор каталку. На ней кто-то лежал, накрытый простыней с ног до головы. И не шевелился. У меня тут же мелькнула мысль о маме. «Нет, — сказал я сам себе, — такого не может быть. Вдруг это и не труп вовсе, а просто человек после операции. Мало ли зачем больных накрывают простынями». Мужчины с каталкой остановились у двери лифта, похожей на вход в подземный бункер, и вскоре скрылись в темной кабине. Лифт с лязгом уехал, и в коридоре снова стало тихо.

Я поднялся и вышел на улицу. Свежий сырой воздух мигом взбодрил меня. Фонари тускло отражались от сырого асфальта, усыпанного опавшими листьями.

Походив по дорожкам в скверике рядом с больницей, я вернулся. Тетя Лида уже проснулась и беседовала у окошка с дежурной медсестрой. Увидев меня, она сообщила, что скоро прибудет врач, и мы сможем с ним переговорить.

Врач вышел в коридор. Его лицо, рыхлое в оспинах, с уставшими маленькими глазками казалось равнодушным ко всему на свете.

— Вы — родственники Ирины Ивановны Томилиной?

— Это ее сын, Андрей, а я — подруга.

— Ясно, — голос тоже казался уставшим и лишенным всяких эмоций. — У нее произошло обострение на фоне гипертонии. Болезнь начала стремительно прогрессировать. Чтобы сохранить жизнь, необходима срочная операция. Но такие делают только в Москве.

— Мы согласны ехать, куда скажете, — с решимостью произнесла тетя Лида.

— К сожалению, у них там большая очередь. А счет идет на дни.

— И что же? Ничего нельзя сделать? — тетя Лида не сводила глаз с доктора.

— В городе есть одна клиника, частная. Она занимается экспериментами в области нейрохирургии. Но там операции платные и стоят очень дорого.

— Но они же могут нам помочь?

— Не знаю. Я дам вам направление, попробуйте у них проконсультироваться.

— А если не делать операцию?

— Мы можем поддерживать жизнь Ирины Ивановны, и сделаем все, что в наших силах, но счет идет на дни. Максимум неделя. Надежда только на операцию.

Я не сразу понял, что произошло. Постепенно до меня стало доходить, что маму я могу больше не увидеть. Единственная спасительная соломинка — клиника, рекомендованная доктором. Мы с тетей Лидой вызвали такси и помчались на другой конец города. Сидя в машине, я молча корил себя, что позволил себе увлечься игрой и не услышал маминых звонков. А теперь, кто знает, услышу ли я вновь ее голос? Нащупав в кармане листок с ее запиской, я вынул его, развернул. Долго вглядывался в округлые, стройные, аккуратно выведенные буквы. Так красиво могла писать только мама. Мой корявый почерк ни в какое сравнение не шел с ее прилежным письмом, свойственным только отличницам. Мама наверняка была ею, когда училась. Я поймал себя на мысли, что даже не знаю, какой она была раньше, в детстве и юности. Мы никогда об этом не говорили, и я не расспрашивал. Даже фотографиями не интересовался в ее фотоальбоме, стоявшем в серванте.

Машина резко затормозила. Меня толкнуло вперед. Мы вышли на широкую площадку, мощеную каменной плиткой. За ажурным железным забором поднималось современное здание из стекла и бетона. Новое, как с иголочки. Перед парадным входом со стеклянными дверями высажены аккуратные клумбы с ровно постриженными кустиками.

Перед крыльцом стоял черный «мерс», показавшийся мне знакомым. Как он проехал сюда на эту площадку, если ворота были закрыты? Мы прошли мимо его лакированного борта с отливающими тонировкой окнами и поднялись по мраморным ступеням крыльца. Ступили в сверкающий глянцем вестибюль. За высокой стойкой ресепшина восседала девушка, вся будто вылизанная в фотошопе, без единого изъяна на лице, с убранными в кокетливый хвостик волосами.

Я протянул ей направление. Она пробежала глазами бумагу, исписанную каракулями доктора из больницы. Подняла свои кукольные глаза.

— Вам надо пройти консультацию у главврача.

— Это платно? — тетя Лида сурово посмотрела на девушку.

— Нет, такая консультация бесплатна.

Она взяла телефонную трубку. Послышался стук ноготков по кнопкам.

— Геркулес Альбертович? К вам можно направить