— В Заркинском монастыре совершеннолетие наступает в четырнадцать лет… — тихо вздохнула Аэлиниэль.

— А при чем здесь Заркинский монастырь? — удивилась воинша. — Мы же в Темных землях находимся. А Заркин — на юге Светлых.

Амата тихо вздохнула:

— У меня мама была там послушницей. А потом папа тяжело раненный туда пришел. — Голос клирички звучал чуть глуховато. — А потом я родилась. А папа домой в Лифтские горы ушел. А я в девять лет из монастыря сбежала. С Лин встретилась…

— А с матерью что сталось? — чуть слышно спросила Тайма.

Тихий всхлип:

— Она…

Дальше я слушать не стал. Зачем? Все, что хотел, и так выяснил.

Хмыкнув, я мотнул головой. Нет, это ж надо?! Поцеловать она меня хотела! Нет, ну поражаюсь я этим светлым!

Женская половина команды вернулась в лагерь минут через десять. Амата уже успокоилась, привела себя в порядок и свысока глядела на меня.

Потом был короткий завтрак. И снова дорога…

Когда солнце заползло в зенит, мы наконец добрались до заброшенной гномьей шахты, и Вангар объявил привал. Сама шахта не представляла собой ничего необычного. Огромная пещера, вход в которую перегораживала тяжелая, чуть приоткрытая деревянная дверь. Типа, заходи, кто хочет, бери, что надо, но вот как ты оттуда выйдешь — твои проблемы, родной!

От самой шахты вела вымощенная булыжником дорога. Меж брусчаткой проросла сорная трава, часть камней отсутствовала, они были вытащены запасливыми аборигенами из близлежащих деревень. А в целом… Дорога как дорога, и что ее Марханговой обозвали?

В любом случае, пока мы ехали, Амата угрожающе хлюпала носом, а Аэлиниэль с Таимой старались держаться поближе к ней.

Легкий обед. Опять этот маргранов пеммикан! Я ж повешусь скоро! До леса рукой подать, под ногами перепелки шмыгают, зайцы прыгают, а эти светлые… Боги, за что мне такие муки? Так. Стоп! А в этом так называемом Последнем городе перед перевалом мы разве еду не покупали? И куда эти светлые все заныкали? Они что, специально морят голодом мой хрупкий и растущий организм?! Чтобы, значит, по естественной причине до школы не доехал? Ладно–ладно… Сейчас пожую эти сушеные «веревки», а потом они у меня потанцуют, все эти светлые.

После обеда, когда все уже были готовы к отъезду, выяснилось, что куда–то пропал гном. Нет, ну что за маргран, а? Они, вообще, хоть на свои похороны успеют?!

Тяжело вздохнув, воины спешились, осторожно сползла с седла клиричка. Только оборотень да эльфийка не стали спускаться. Да и я тоже. Что я, рыжий, вверх–вниз прыгать из–за какого–то гнома? Рыжий у нас другой…

— То–о–о–орм!!! — Голос воина разнесся по опушке.

— То–о–о–орм!!! — присоединилась Тайма. Оборотень медленно оглянулся по сторонам — черная радужка медленно перетекала в золотую. Н–ну, так разве лучше видно? Не думаю…

— Диран, — окликнула меня Аэлиниэль, — а твой кристалл, ну, которым ты искал, где мы находимся, не может показать, где Торм?

Гм… А мне казалось, первой об этом клиричка должна задуматься. Я покосился на зеленоволосую, но та стояла зажмурившись, вскинув руки к небу, и что–то тихо бормотала себе под нос. По поляне начали протягиваться невидимые нити светлого поискового заклинания.

— Уже — нет, — мрачно буркнул я.

Они б еще «Огненную Стену» «Водяным Плащом» поддерживали! Эффект одинаковый.

Амата открыла глаза — нити с тихим звоном рассеялись в пространстве — и ткнула пальцем в сторону шахты, тихо выдохнув:

— Торм там…

В тот же миг из пещеры послышался топот и на поляну вывалился гном. Борода торчит как пакля, одежда перепачкана сажей, — и где он только ее нашел? Короче, тихий ужас, нервный трепет.

Увидев, что светлые нетерпеливо замерли возле коней, гном радостно выдохнул:

— Ф–фух! Успел! Нам нада унутрь!

Чего?

— Что?! — продублировал мой молчаливый вопрос Вангар.

Остальная команда во все глаза смотрела на гнома.

— Там… Знаки!! Внутри. В пещере. Там… Артехвакт должон быть! Нужно забрать!

— Какой артефакт?! — тоскливо выдохнул Шамит, возвращая глазам нормальный цвет.

— Мощный!

Весьма информативно! Наверняка в пещере какая–нибудь супер–пупер кирка, молот, секира или подобная ей пакость.

Судя по гримасе, пробежавшей по лицу эльфийки, Аэлиниэль подумала о том же. Да и физиономия Шамита особенной радостью и энтузиазмом не светилась…

— Торм, — мягко начала Тайма, — мы ведь не можем собирать все артефакты, встречающиеся у нас на пути! «Сердце Дракона» у нас есть, а…

— Ну поймите же! — чуть не зарыдал гном, уставившись на воинов глазами побитой собаки. — Это не проста арте… факт! — Надо же! Выговорил! — Он… Там знаки на стенах! Его потеряли пятьсот лет назад!! Это… важно для усех гномов!

— Но мы же не гномы! — фыркнул со своего насеста Шамит.

— Слышь, рыжий!.. — рявкнул гном, медленно наливаясь кровью.

— Сколько времени займет путешествие к этому артефакту? — перебил его Вангар, не давая разгореться ссоре.

Торм мгновенно повернулся к нему.

— Часа два, не больше! И то это туда и назад! — Глаза гнома заполыхали от едва скрытой надежды.

— Пошли, — вздохнул Вангар.

— Я не пойду!

Стоп, это ж я сказал! Так? Так. А с какого переляку эхо тут что–то вякает? Мы ж не совсем в горах сейчас! Или это не эхо?..

Той эре! Шамит!!

Рыжий, не отрывая напряженного взгляда от входа в шахту, повторил:

— Я. Не. Пойду.

— Но почему? — удивленно протянула Амата. Эльфийка молча закусила губу.

— Я буду там только обузой. — Рыжий принялся нервно наматывать на руку поводья. — И вы это знаете. В Кардморе нужен был вор, и только поэтому я пошел. Сейчас я не нужен и лучше посторожу коней.