– Я бы не торопился делать скоропалительные выводы, – сказал Егоршин. – Вы вполне можете ошибаться, и сам Килин, и Гурнов не имеют злых намерений. Не хотите доверить дальнейшее расследование нам?

Илья спохватился – он совершенно не собирался посвящать кого бы то ни было в свои проблемы и сболтнул вслух сгоряча. Он быстро сложил лист бумаги, сунул его в карман и, расплатившись, буркнул на прощание:

– Я подумаю.

На самом деле он по-прежнему боялся довериться постороннему. Врать в этой ситуации, прикрываясь чужим именем, было бессмысленно – истина все равно выплывет наружу в ходе расследования, а рассказывать сразу все начистоту Илья не рисковал. Точнее, он считал этот путь возможным только в том случае, если не останется другого выхода.

А сейчас нужно каким-то образом заставить Аркашу во всем сознаться – в том, что он знает, где крест, и почему был убит Воронцовский, Илья не сомневался.

Едва он вышел в подъезд, как ему навстречу поспешно вскочила консьержка.

– Постойте! – торопливо сказала она. – Я хочу поблагодарить вас за букет.

– Право, какие мелочи, – нервно отмахнулся Илья, мысли которого уже были далеко.

– Мне бы хотелось быть чем-нибудь полезной вам, – она спешно что-то написала на бумаге. – Вот мой адрес и телефон. Я бывшая медсестра, если вдруг вам понадобится моя помощь, совет – звоните в любое время. Я понимаю, что для вас это скорее всего ерунда, но чем могу...

Илья остолбенело смотрел на листок, и буквы расплывались у него перед глазами. Последние две недели он только и думал о том, где взять сиделку для Константина Федоровича – Илья не мог постоянно находиться дома со стариком, и в то же время боялся оставлять его одного. Но все оттягивал этот момент, опять-таки из страха перед незнакомыми людьми, которые могут узнать его тайну.

Делать сразу предложение женщине он не стал, решив поразмыслить обо всем как следует на досуге.

– Спасибо, я позвоню, – он повернулся уходить.

– Постойте!

Илья обернулся.

– Благодарю вас за цветы, – она прижала руки к груди, и глаза ее подернулись влагой. – По странному совпадению они оказались теми самыми, вернее, такими же, с какими когда-то давно пришел на первое свидание со мной мой покойный муж. Такое не забывается, вы же знаете...

На обратном пути домой Илья машинально крутил баранку старенького автомобиля и размышлял. А помнит ли он, какие цветы подарил на первом свидании Зое, своей жене? Нет, не помнит. В памяти отложились только прогулки по набережной, поцелуи украдкой. Он был очень молод, горяч и не слишком романтичен.

Но один букет он все-таки не мог забыть. У Карины, его непосредственной начальницы, тогда был день рождения, и Илью, как самого ответственного из молодежи, отправили покупать букет. Он долго стоял около цветочницы, не решаясь что-либо выбрать. Потом на все общественные деньги купил торжественный парадный букет, опоясанный золотой лентой, а от себя – очень понравившиеся ему нежные оранжево-алые розы с маленькими белыми лилиями. Они были похожи на звезды, внезапно загоревшиеся на закате. Он тогда и сам не понял, зачем сделал это. И только когда протянул Карине букет, его взгляд встретился с ее глазами. И в них он увидел то, что чувствовал сам и в чем панически боялся признаться себе. Любовь.

Воспоминание обожгло неожиданной болью, и Илья, резко нажав на тормоза, съехал на обочину. Мимо, сигналя, промчался черный «мерс».

– Да езжай ты, кто тебе мешает, – угрюмо буркнул Илья, затем достал из «бардачка» валидол и сунул под язык.

Поток машин мчался мимо, а он сидел, откинувшись на спинку сиденья, и вспоминал.

Это был короткий роман, память о котором долго не давала ему спать. Он сам порвал отношения, узнав, что жена ждет второго ребенка. А через несколько месяцев, понимая, что ничего не может с собой поделать, прервал стремительно развивающуюся карьеру и увез жену, сына и новорожденную дочь из города.

Настоящее время

Секретарь Килина, Люба, сидела бледная как мел и тряслась от страха.

– Аркадий Львович, ну что же вы! – укоризненно покачал головой Лямзин, войдя и сразу оценив обстановку. – Испугали девушку. Не надо так, нужно уговорами и лаской. Правда, Люба?

Из глаз секретарши хлынули слезы. Она истерически затрясла головой, прижала кулаки к щекам и прорыдала:

– Я ничего не знаю!

– Аркадий Львович, вы не оставите нас одних? Где бы мы могли уединиться?

– Да пожалуйста. Вон кабинет пустой, располагайтесь. Я сейчас кого-нибудь из девочек попрошу сделать кофе, пока вы беседуете.

Вдали от проницательных глаз шефа девушка немного успокоилась и повеселела. Она с интересом поглядывала на Лямзина и даже кокетливо строила ему глазки.

– Люба, – отхлебнув горячий кофе, спросил подполковник, – вы не могли бы мне вспомнить, что странного или выбивающегося из рабочей рутины произошло двадцать девятого ноября.

– Я ничего не помню, – широко раскрыла она кукольные глаза.

– Охотно верю. Но если вы не вспомните, то автоматически попадете в список подозреваемых.

– В чем? – Улыбка сползла с ее лица.

– Убийстве, разумеется.

Девушка вздрогнула и побледнела еще больше.

– Что вы такое говорите, товарищ подполковник, да как я могу? – нервно залепетала она.

– Вы не поверите: все в беседе со мной, ну вот просто все, так и говорят! И такими овечками прикидываются, что слеза порой прошибает.

– Но я ничего не знаю!

– Кто, когда и зачем попросил вас заказать цветы для Александры Захаровой?

– Я... я... – Девушка начала рыдать, уткнувшись в ладони, потом подняла зареванное лицо и, хлюпая носом, спросила: – А вы не выдадите меня Аркадию Львовичу?

– Люба, вы сами уже выдали себя тем, что оплатили букет за казенный счет. Я понимаю, что для столь богатой фирмы – это мелочь, но за шалости надо платить. К тому же иногда они бывают смертельно опасны.

Она потерла ладонью нос и скороговоркой произнесла:

– Только не говорите ему, что я взяла деньги. Это Андрей Савельев меня попросил. Он такой обаятельный, красивый. Я не смогла ему отказать. Вышел из кабинета Аркадия Львовича, присел рядом со мной. Сначала шутил, анекдоты рассказывал, а потом нервно так на часы взглянул и говорит: «Ой, я же на самолет опаздываю! Улетаю сегодня в Сингапур». И так моляще посмотрел на меня. Попросил об одолжении, сказал, что не успевает заказать букет для знакомой, очень надо, мол. Я согласилась. Он дал денег на цветы, а я подумала: почему бы не заработать на этом? Ну, вы понимаете, денег же много не бывает... заказала в счет фирмы, а рубли себе забрала. Вы не скажете об этом Аркадию Львовичу?