– Разрешите войти?

– Возможно, разрешу, – ответила Елена. – Но сперва потрудитесь объяснить, что вам здесь нужно?

Голос Елены звучал спокойно и высокомерно, как голос княгини по крови, в чертоги которой ворвалась вооруженная до зубов компания плебеев.

Парни переглянулись. Блондин достал из кармана листок бумаги и протянул Елене. Она взяла листок и скользнула по нему взглядом. Брови Елены сошлись на переносице.

– Это полный бред, – холодно сказала она. – Девочка не могла совершить ничего предосудительного. Я могу поручиться за нее всем, что у меня есть.

– Это не потребуется, – сказал брюнет. – Мы обязаны доставить ее в отделение.

Елена нахмурилась.

– Что ж… Если дело обстоит таким образом… Входите, я не стану вам препятствовать.

…Когда Женю выводили из квартиры, Елена сказала ей вслед:

– Не волнуйтесь, Женечка, я решу эту проблему. А вам, господа милиционеры, я не завидую. Я камня на камне не оставлю от вашего учреждения.

Блондин ухмыльнулся, но взгляд Елены был таким твердым, а голос таким холодным и невозмутимым, что он быстро стер ухмылку с лица.

– Вот так-то лучше, – кивнула Елена.

– Аристократка, – сказал блондин, сидя за рулем старенького «Опеля» и глядя на дорогу.

– А хороша… – с улыбкой отозвался брюнет. – Чудо как хороша. – Он повернулся к Жене и спросил: – Слышь, очкастая, кто она?

Женя хотела обидеться на «очкастую», но передумала.

– Елена – моя подруга, – гордо заявила она. – И у нее правда очень большие связи. Я вам не завидую, мальчики.

– А что за связи-то? – поинтересовался блондин. – Она что, дочка английской королевы? Или любовница президента?

– Она… звезда!

Женя сама не думала, что так скажет. Но вот сказала.

Блондин и брюнет переглянулись.

– Что-то я такую не припомню, – с сомнением проговорил блондин. – И имя вроде незнакомое.

– В свете она появляется под псевдонимом, – выпалила Женя. – Но этот псевдоним слишком известен, чтобы я его вам сказала. Мучайтесь теперь!

Машину тряхнуло на ухабе, и Женя растерянно посмотрела по сторонам. Несколько секунд она таращилась в окно на проносящиеся мимо дома и никак не могла понять, где находится. Осознав наконец, что находится в милицейской машине, Женя почувствовала, как у нее защипало в горле.

Брюнет протянул руку к панели и включил радио.

Ах ты, бедная овечка.

Что же бьется так сердечко?

Это любовь!

Женя слушала несущуюся из динамика песню и думала про Игоря. Она вспоминала его светлые вьющиеся волосы, его ослепительную улыбку, его глаза – такие бездонные, что в них хотелось утонуть и никогда не всплывать.

– Эй! – окликнул ее брюнет. – Задержанная, ты чего молчишь?

– Я? – Женя посмотрела на него удивленно. – А что я должна сказать?

– Расскажи, чего это вдруг тебе в голову взбрело воровать? Впаяют теперь года три «строгача» – будешь на зоне рукавицы и фартуки шить.

Женя почувствовала, как к горлу подкатывает ком. В глазах защипало, и она всхлипнула.

– Только не реви, – поморщился блондин. – Нас слезами не проймешь.

Женя сделала над собой усилие и не заплакала.

– Вот и молодец, – кивнул брюнет. – Слезами горю не поможешь.

– А чем поможешь? – тихо спросила Женя.

Брюнет обернулся, взглянул на нее сочувственно и ответил:

– Твоему – ничем.

Он отвернулся и больше за всю дорогу не задал ей ни одного вопроса.

* * *

– Спасибо, я ваша должница. Привет супруге.

Елена положила телефонную трубку на рычаг старинного, богато инкрустированного телефона и повернулась к Паштету.

– Кульков, вы все поняли? – поинтересовалась она, прищуривая глаза.

Паштет кивнул:

– Понял. Но не все. Вы собираетесь отправить меня к фокуснику Игорю Кону, так?

– Совершенно верно. Я бы занялась этим делом сама, но мне нужно выручать из милиции Женю. А время не ждет.

У Паштета предстоящая поездка не вызвала никакого энтузиазма.

– Но я никогда не беседовал с фокусниками, – уныло протянул он. – Что я ему скажу?

– Начните с того, что вы – давний поклонник его таланта. Что Дэвид Копперфилд в сравнении с ним просто мальчишка-двоечник. Что вы с радостью расскажете своим детям и внукам о том, что лично были знакомы с таким великим человеком как Игорь Кон. Что…

– Хорошо, хорошо, – оборвал ее Паштет. – С этим я как-нибудь справлюсь. Ну а дальше-то?

– А дальше расскажите ему обо всех выгодах предстоящего шоу. О спонсорах, которые ждут не дождутся, чтобы вложить в номер большую сумму денег. Имена спонсоров и фамилии президентов фирм я вам напишу на бумажке – выучите по дороге. Главное – ведите себя естественно, вежливо и непринужденно.

– А если будет заминка? В каждом разговоре бывает заминка.

Елена пожала плечами:

– Ну, я не знаю… Расскажите ему пару анекдотов, что ли. Только приличных. Надеюсь, вы знаете приличные анекдоты?

– Сколько угодно, – кивнул Паштет. – Хотите расскажу?

– В другой раз, – вежливо ответила Елена. – А сейчас – за дело!

Фокусник Игорь Эмильевич Кон оказался пожилым, безупречно выбритым и аккуратно подстриженным брюнетом с седыми висками и ухоженным интеллигентным лицом. Он слушал Паштета с вежливым вниманием, время от временя вскидывая правую бровь или чуть заметно покачивая головой.

– Вот так, – закончил свой длинный и сбивчивый монолог Паштет и уставился на пожилого фокусника.

– Гм… – Кон задумчиво потер пальцами подбородок. – Предложение, конечно, интересное. Благодарю вас за то, что так подробно все изложили. Но дело в том, что у меня крайне мало времени. Через две недели я улетаю в гастрольный тур по Европе. Так что боюсь, что у нас с вами ничего…

– Получится, – перебил его Паштет. – Раз за дело взялась Елена, значит, все получится. Она хочет, чтобы шоу состоялось через неделю.

– Через неделю? – Лицо артиста вытянулось от удивления. Затем он нахмурился и сухо проговорил: – Вероятно, это розыгрыш. Ни одно шоу нельзя подготовить за неделю. Даже если это новогодний утренник в детском саду.

Паштет усмехнулся:

– Я, конечно, извиняюсь, но вы хорошо знаете Елену?

На губах фокусника появилась вежливая улыбка, за которой могло скрываться все что угодно.