— С чего бы мне возражать? — пожала плечами я.

— Ты возражаешь всегда и всем. Пока, правда, обоснованно, но смотри — отгоняя вероятных врагов, ты можешь отогнать и возможных друзей.

— Тебя я не прогоню, — пообещала я. — А других друзей мне не надо. Люди… все они рано или поздно причиняют боль.

— Но, закрывшись в сейфе, от боли не убережешься, — предупредила фича. — Ничего, скоро сама все поймешь, а пока спи, мне еще по делам надо прошвырнуться.

— Куда? — удивилась я.

— В казино, в Швейцарию. — Мне показалось, что она улыбается. Тоже мне, чеширская рысь. — Спи, говорю, скоро все завертится — обернуться не успеешь.

И исчезла, как тень, а я провалилась в глубокий сон без сновидений — но то, что увидела, запомнила. Проснувшись поутру, я посмотрела на фигурку рыси в руке.

Игрушка была такая же, как всегда: гладкая шерсть цвета табачного пепла, зеленые бусинки глаз. Я поднесла фигурку к лицу и понюхала. От нее исходил странный аромат — табак Нинель, ее парфюм, обожженная кожа, порох, кровь и тонкий аромат незабудки, казалось бы, совершенно чуждый для этого букета…

* * *

Я сидела в боксе, глядя на эпическое сражение, которое разворачивалось в запечатанной колбе на столе, я ни за что не увидела бы его, если бы оно не отражалось в голосфере электронного микроскопа. Ретровирус отбивался от синтетического бактериофага, до того маскировавшегося под доброкачественную опухоль. Вернее, сначала вирус атаковал то, что считал живой тканью, но внезапно, казалось бы, легкая добыча сама обратилась в хищника и принялась раздирать пойманные вирусы не хуже, чем рысь зайца.

Рысь заняла место вчерашней Аси. Когда я только вошла в бокс, Ася заявила, что «найдено новое управляющее устройство высокого уровня», и, полыхнув, превратилась в рысь из моего сна.

— Решила интегрировать твою Асю, — заявила фича, потягиваясь. — Не возражаешь? Если хочешь, могу обратно в ту дамочку превратиться.

— Нет уж, рысью ты мне больше нравишься. — Если я чему-то и удивилась, то это полному отсутствию удивления подобной трансформацией. Я всегда доверяла своим снам, а теперь — в особенности. — Мышей ловить умеешь?

— Нет здесь никаких мышей, — сказала рысь. — Ни мышей, ни жучков[51], я проверила.

— Как Швейцария? — запустила я пробный шар. Доверять снам можно, но проверить не мешает.

— Паршиво, — ответила рысь. — Слишком жарко, особенно по ночам. Зато мы привезли оттуда незабудки. Чем займемся?

Я вспомнила тонкий запах незабудок, исходящий от шерстки моей маленькой рыси… Что-то в этом было.

— Хочется сделать что-то эпохальное, — сказала я, наливая себе кофе из кофейника, прихваченного на кухне. Сегодня, для разнообразия, у меня был кофе и пончики. — А что, не знаю. Слушай, фича моя, ты не в курсе, что я вообще могу?

— Да дофига всего, — ответила рысь, вылизывая лапу. — Специализация у тебя — болезни и их лечение. Тут есть твоя коллега, Апистия, но она лечит и калечит по-другому, не так, как ты… Вот что, можешь попробовать себя в трансформации живых организмов.

— Это как?

— Ну, зайца в волка тебе превратить не удастся, — ощерилась рысь. — По крайней мере, не сейчас. Смотри, тебе выдали комплект гигиенических наноботов.

— Слушай, откуда ты знаешь? — спросила я.

Между прочим, я давно о таком мечтала, но какой-то муфтий выпустил фетву, что наноботы — изобретение Иблиса, и мои родители их сторонились, хотя по бабкам вполне потянули бы, даже не чихнув. А тут выдали на шару — лафа!

— Я ведь всегда рядом, — напомнила рысь. — Не забывай. Где бы ты ни была. Так вот, можешь создавать что-то подобное из уже существующих микроорганизмов.

— Жаль, я об этом в Лондоне не знала.

— Жалеть о прошлом — пустая трата нервов, — заметила рысь. — И потом, наноботы не всемогущи и специализированны, а ты со временем сможешь создать такое, что закачаешься. Но придется работать, экспериментировать…

— Вот этим и займемся, — решила я, доставая чистые колбы и прочее оборудование. Видел бы меня сейчас отчим — небось уписался бы от счастья… Я плюнула в одну из колб. Вот, считай, и среда для развития колонии микроорганизмов готова. Ну-ка, посмотрим, с чем тут можно поработать…

* * *

— К тебе Нинель, — сообщила рысь. — Откроешь или как? Вообще она и своим ключом открыть может…

— Тогда нет смысла мариновать ее на пороге, — сказала я. — Открывай.

— Сейчас, только свернусь в трей. — Рысь исчезла.

Дверь открылась, и на пороге появилась Нинель в местном суперкостюме, делавшем ее еще более сексуальной, чем обычно.

— Завела себе фичу? — отметила она, не здороваясь. Тон у нее был довольный. — Дама, можете не прятаться.

Рысь тут же появилась на прежнем месте, недобро косясь на посетительницу.

— Ну, как тебе база? — спросила Нинель. — Не самое худшее место на земле?

— Я наружу выходить могу? — поинтересовалась я. — Кто-то мне обещал снег, много снега.

— Сможешь, уже скоро, — кивнула куратор. — Через пару дней.

«Это правда. — Голос, прозвучавший у меня в голове, принадлежал моей фиче, хотя большая кошка на столе старательно делала вид, будто происходящее ее не касается. — Она вообще не врет, но недоговаривает».

— Где больше двух, говорят вслух, — покосилась на рысь Нинель.

Моя фича показала ей язык и отвернулась.

— Слушай, я к тебе с просьбой.

— Чем обязана? — спросила я, глядя, как моя «опухоль» с довольным чавканьем дожирает ретровирус.

— У нас новенькая, — потупилась куратор. — И психотесты показывают, что у нее совместимость только с тобой. Ну, то есть не только, но период адаптации…

— Короче, вы решили кого-то ко мне подселить, — перебила ее я.

Нинель кивнула:

— Да. Но если вы не сойдетесь характерами…

— Я ни с кем не схожусь характерами, однако это не мешало мне общаться с другими людьми без попыток взаимного членовредительства. Я когда-нибудь говорила, что буду категорически против общества?

— Нет, но я чувствую в тебе избыток агрессии к окружающим. Леди Лёд, мне бы хотелось, чтобы ты поняла: ты среди своих. Здесь нет врагов, враги все там, — она махнула рукой куда-то в сторону, подразумевая, по-видимому, что «враги» столпились за пределами базы.

— Homo homini lyncas est[52], — заметила я. — Надеюсь, ваша новенькая не станет меня задевать. Вы уж ей объясните, что некоторые болезни прошлого порой внезапно возвращаются: бубонная чума там, СПИД…