– С тобой все в порядке?

– Я же сказала, что все хорошо.

Джошуа не поверил.

– Я волновался за тебя. – Ему показалось, что во взгляде Лиз промелькнуло нечто похожее на надежду, но это было всего лишь мгновение, и он толком не успел ничего понять.

– Да не из-за чего было.

Джошуа покачал головой и с болью во взгляде посмотрел на Лиз.

– Я хотел быть нежным с тобой.

– Ты и был.

– С чего ты взяла?

– Ты же не толкался у меня во рту, а дал возможность самой задать ритм.

Надо сказать, Джошуа с трудом удержался от этого, но он не хотел заставлять Лиз делать ничего такого, к чему она не была готова физически.

– Я не считаю это благородным поступком. Мне надо было вовремя уйти.

– Мне нравится мысль о том, что я могу заставить тебя поступиться своим хваленым самоконтролем. Это меня возбуждает и заряжает дополнительной энергией.

– Да, это заметно.

Лиз рассмеялась, причем так чувственно, что Джошуа вновь возбудился. Удивительно, он реагировал как подросток, только что познавший радости секса. Охваченный страстным желанием и преисполнившись свежих сил, Джошуа вскочил с пола и подхватил Лиз на руки.

– Куда мы идем?

Джошуа частенько видел эту женщину в своих эротических фантазиях, и одна из них мучила его особенно сильно.

– Увидишь.

От почти дьявольских ноток в голосе Джошуа у Лиз по спине прошла дрожь возбуждения. Как хорошо, что он перестал воспринимать ее как больную и вновь увидел в ней женщину. Все ее тело было охвачено ненасытным желанием и чувством удовлетворения от того, что ей удалось добиться от Джошуа.

Выйдя из спальни, Джошуа прошел по коридору и спустился по лестнице, которую Лиз раньше не заметила. Когда они оказались на нижнем этаже, Лиз была потрясена настолько, что на миг забыла о Джошуа.

Комната, в которую он принес ее, больше всего напоминала оружейный склад небольшой страны третьего мира. В стеклянных шкафах от пола до потолка хранились всевозможные ружья, ракеты, ножи и даже мечи.

В одном углу располагался токарный станок и кое-какие инструменты. Посередине стояли два рабочих стола, высоких и безупречно отполированных.

– Ты сам делаешь ружья? – спросила Лиз, трепеща при мысли о том, что Джошуа собирался сделать с ней в этой комнате. И при этом она не могла скрывать своего неистового желания. Она сходила с ума от необходимости заняться с ним любовью.

– Нет, но я люблю модифицировать существующие модели и делать собственную амуницию.

Подойдя к одному из столов, Джошуа опустил ее на узкую столешницу. Лиз вздрогнула, соприкоснувшись с гладкой прохладной поверхностью.

– Тебе холодно, милая?

– Немного. – Она знала, что он никогда не сделает ей больно, но в то же время Джошуа вполне мог вывести ее из зоны привычного комфорта.

Лиз снова вздрогнула, только на этот раз уже не от холода.

– Я тебя согрею. – Заведя ей руки за голову, он принялся поглаживать ее соски указательным пальцем, переходя по очереди от одного к другому. – Я давно мечтал заняться с тобой любовью здесь, в моей мастерской. С того самого проклятого первого поцелуя, который так быстро закончился, я не мог выбросить тебя из головы, даже когда работал здесь.

От этих слов у Лиз сжалось сердце, и она выгнулась навстречу Джошуа. Это, конечно, не любовь, но нечто большее, чем просто секс.

– То есть ты хочешь прогнать призраков? – осведомилась Лиз.

– Скорее, осуществить безумную фантазию. У меня такое чувство, что если я займусь с тобой любовью здесь, то никогда этого не забуду.

– И меня тоже не забудешь?

Глаза Джошуа были почти черными от страсти, но все же смогла прочесть в них недоумение.

– Я бы и так никогда не смог забыть тебя.

– Значит, когда я уйду, тебе будет не хватать не только секса? – спросила Лиз.

Судя по взгляду, Джошуа вспомнил слова, произнесенные им в самолете.

– Лиз, ты не просто грелка для моей постели. – Это не были слова любви, но Лиз все же поняла, что в ней Джошуа видел нечто большее, чем в бывшей жене.

– Я рада.

Джошуа провел рукой по ее боку, слегка щекоча кончиками пальцев и не давая Лиз опустить руки.

– Каждый раз, полируя ружье, я буду думать о том, как приятно ласкать твое восхитительное тело.

– Ты правда мечтал обо мне? Даже наяву?

Одно дело думать о женщине подсознательно во сне, и совсем другое – осознанно думать о ней.

– Правда. – Джошуа касался ее именно так, как в своих мечтах: исследуя каждую впадинку, щекоча каждый нерв.

– Это лучше, чем фантазия, – выдохнула Лиз, у которой вдруг пересохло во рту.

– Гораздо лучше. – Наклонившись, Джошуа проделал губами тот же путь, что руками.

Прижавшись наконец губами к ее губам, Джошуа провел рукой по животу и бедрам Лиз, спустился по ноге и пощекотал под коленом, отчего ее накрыла волна желания. Ноги Лиз раздвинулись сами собой в ожидании дальнейших ласк.

Пальцы Джошуа начали двигаться вверх, приближаясь к центру ее естества.

– Ты мягкая, как китайский шелк, – прошептал он в перерыве между поцелуями.

Наконец его пальцы коснулись того самого заветного местечка, и Лиз выгнулась ему навстречу, сгорая от желания.

Скользнув пальцем внутрь, Джошуа посмотрел на Лиз затуманенными страстью глазами и начал постепенно увеличивать темп движений. Это было восхитительно, божественно, неповторимо.

Когда тело Лиз начало содрогаться в преддверии оргазма, Джошуа подвинул ее на самый край стола, затем отошел и посмотрел на нее.

– Да, вот так.

– Джошуа? – Ей неудобно было держать ноги подобным образом, но она не опускала их, наслаждаясь чувственным выражением его лица.

Надев презерватив, Джошуа подошел к столу, осторожно подхватил Лиз под колени, снимая напряжение и одновременно полностью раскрывая ее своему взгляду.

В течение нескольких секунд он просто пожирал ее глазами. Потом медленно вошел в нее, то и дело останавливаясь, чтобы насладиться чувством обладания женщиной, и не увеличивая ритма. Оказавшись полностью внутри, он начал двигаться быстро и резко, стремительно вознеся Лиз на вершину блаженства.

За последние дни они проделывали это много раз, но сейчас все было по-новому, более сильно, и, получив освобождение, Лиз всхлипнула, а потом и вовсе разрыдалась. Ее переполняли эмоции настолько сильные и необычные, что она не могла сдержаться.