– Вы, кажется, не совсем поняли. – Я решил ковать железо, пока оно горячо. – Если вы заберете с собой часть команды этого судна, то я не смогу вовремя добраться до американского континента, а это чревато невыполнением моей миссии. Так что вам следует немедленно освободить всех моряков, принести извинения капитану и убраться вон с корабля!

Что и было сделано, хотя выражение лица боцмана трудно было описать. Лишь когда их шлюпка отошла от «Прекрасной леди», наш корабль поднял паруса и направился в сторону Бостона. Вот только вечером, когда я пришел на ужин, капитан холодно взглянул на меня и сказал:

– Для вас, господин О’Нил, накрыт отдельный стол в соседнем кубрике.

– Но почему?

– Я ценю, что вы смогли предотвратить насильственный захват большей части моей команды. Но я не собираюсь обедать за одним столом с человеком, работающим на британского монарха. Вам будут подавать те же блюда, что и за капитанским столом, вот только прошу избавить меня от вашего присутствия.

12 (24) июля 1801 года.

Санкт-Петербург. Михайловский замок.

Генерал Жорж Кадудаль, один из предводителей шуанерии

Начавшееся для меня схваткой и ночной погоней путешествие в далекую Россию закончилось вполне мирно и спокойно. Никто больше не пытался меня задержать, никто не требовал у меня документы, а спокойное путешествие по Балтийскому морю напоминало больше не рискованное мероприятие, а увеселительную прогулку…

После того, как я оторвался от преследовавших меня прусских таможенников, на берегу моря меня подобрал в условленном месте мой приятель-валлиец и доставил на «Пьяную Бесс». Капитан оказался человеком на удивление нелюбопытным. Он даже не поинтересовался, куда делся мой спутник. Ну, остался пассажир на берегу – значит, так надо. Главное, он получит оговоренную сумму, и хорошо.

Как мы и договаривались, меня доставили в Данию, где в Копенгагене я был передан с рук на руки людям из русской службы, которая должна была обеспечить мою безопасность. Получив за услуги увесистый мешочек с чем-то побрякивающим, хозяин «Пьяной Бесс» пожелал мне счастливого пути, после чего откланялся. А немногословные русские поспешили доставить меня на русский же торговый корабль, на корме и носу которого, однако, стояли небольшие пушки.

– Мы поставили их тогда, когда эскадра адмирала Нельсона еще не добралась до Ревеля, и их крейсера рыскали по всему Балтийскому морю, – сказал на неплохом французском языке один из моих новых знакомых. – Конечно, напади на нас настоящий британский военный корабль, мы вряд ли продержались бы больше получаса. Но так просто сдаваться мы не собирались. Мы решили, что если англичане пойдут на абордаж, то мы взорвем свой корабль вместе с ними.

Я покачал головой. Похоже, русские были отчаянными ребятами. Они даже начали мне нравиться. Были и у нас среди шуанов сорвиголовы, которые предпочли бы смерть плену. Они бы подружились с русскими.

Мы прошли через проливы, соединяющие Северное и Балтийское моря, и, миновав прусские порты, двигались к столице страны, о которой я слышал столько разных небылиц, что перестал верить в рассказы тех, кто якобы видел на улицах Петербурга кареты русских придворных, в которые были запряжены огромные и злые медведи.

Где-то дней через десять человек, который назвался Пьером, сообщил мне, что мы уже вошли в воды, омывающие русское побережье.

– Скоро вы увидите форты Кронштадта, – сказал он. – Это крепость, защищающая Петербург с моря.

– А разве кто-нибудь пытался захватить эти дикие места? – поинтересовался я.

– Почему дикие? – обиделся Пьер. – Наша столица застроена прекрасными домами. И люди, которые в ней живут, не менее образованны, чем те, кто живет в Марселе или Париже. Что же касается желающих захватить эти места… Шведы, которые пытались это сделать, получили пару раз по зубам от царя Петра Великого, после чего других желающих почему-то не нашлось.

Я не стал спорить с Пьером, решив, что окончательный вывод о России я сделаю лишь тогда, когда увижу все собственными глазами.

На следующий день на горизонте я заметил маяк и приземистые укрепления. Попросив Пьера принести мне подзорную трубу, я внимательно осмотрел Кронштадт. Да, крепость, которая, как сообщил мне мой спутник, располагалась на острове, была вооружена множеством пушек. Даже сильный британский флот – а я видел корабли под флагом Соединенного королевства в портах Англии – вряд ли сумел бы прорваться через русские форты и напасть на Петербург.

Кстати, столица Российской империи оказалась довольно близко от Кронштадта. И скажу прямо – она меня удивила. Я сравнивал этот город с Парижем и Лондоном, и честно признаюсь – Петербург был во много раз красивее и внушительней обеих этих столиц. Попался бы мне тот британец, который рассказывал про медведей на улицах Петербурга и русских, которые и зимой и летом ходят в шубах и меховых шапках…

На причале, недалеко от дворца императора, меня уже встречали. Я обратил внимание на двух русских, которые были одеты в невиданную мною ранее военную форму. Она была пятниста, словно шкура леопарда. Про этих ребят тоже ходило много слухов. Говорили даже, что если бы не они, адмирал Нельсон пренепременно остался бы жив и разнес бы орудиями своих кораблей Ревель вдребезги, проделав с этим русским городом то, что он сделал накануне с Копенгагеном. Я с удивлением смотрел на этих «пятнистых», а они, в свою очередь, с неменьшим любопытством разглядывали меня.

– Мсье Кадудаль? – наконец произнес один на не совсем правильном французском языке. – Вас ждут в Михайловском дворце.

Я вспомнил, что русский император недавно переехал из своего роскошного дворца на набережной реки в специально построенный для него замок. Значит, я буду рядом с царем, и если мне повезет, то увижу его.

Михайловский дворец показался мне не таким красивым, как старый дворец императора. Он больше был похож на замки германской и английской знати, которые мне довелось увидеть за годы моих странствий за пределами моей милой Франции.

Я сразу понял, что, скорее всего, русского царя сегодня не увижу. Меня проводили в помещение, расположенное в здании, похожее на обычную караулку. Как мне потом сказали, именно для этой цели оно и было изначально построено. Там меня встретил пожилой мужчина с короткой седой бородкой и внимательными прищуренными глазами. Он не говорил по-французски, и наш разговор переводил еще один военный в странной пятнистой форме.

– Приветствую вас в Петербурге, – произнес седобородый. – Мы много слышали о вас. Знаю, что вы стали генералом, сражаясь против якобинцев, которые огнем и мечом прошлись по вашей любимой Бретани. Мы рады, что вы решили посетить Россию. Здесь вы будете в полной безопасности. Чувствуйте себя, как дома…

12 июля 1801 года.

Фишерхаузен, Восточная Фризия.

Чарльз Джон Кэри, девятый виконт Фолклендский